Лобановский - номер один. Рядом никого

Сегодня знаменитому тренеру исполнилось бы 80 лет.

На Байковом уже приличная футбольная команда - когда я прошелся по этим рядам сам, выглядело не так устрашающе. А сейчас кадры, на которые смотреть невозможно: рядом, на пятидесяти метрах Банников, Лобановский, Белькевич, Баль, Гусин…

Где-то неподалеку, кажется, Виктор Чанов. Кажется, смотрит удивленно даже гранитный академик Амосов: ребята, куда торопились? Вы же молодые!

Какие люди жили в Киеве! Вспоминаешь фамилию - и сразу образы в голове, истории перебивают одна другую. Все хочется рассказать. Пусть в заметке про Лобановского - про того же Амосова. Простите слабость ветерану, я все-таки не удержусь. Сидели с Сашей Кружковым у Виталия Хмельницкого, тот вспоминал:

- Амосов бегал в 88! Жил на улице Ленина по соседству с Витей Серебряниковым. Серебро рассказывал мне, как повстречал его в шестом часу утра, возвращаясь из гостей. Старенький Амосов в трусах и майке совершал традиционную пробежку. Узнал Витьку, понял, что худо ему. Спрашивает: "Зайдешь?" Тот кивнул. Дома никого не было. Прошли на кухню. Амосов шкафчик открывает, вытаскивает коньяк. Себе в рюмочку символически плеснул, а ему стакан поставил, но налил чуть-чуть. Витька не растерялся. Выхватил бутылку, которую академик еще держал в руке, придвинул к стакану и не отпускал, пока до краев не наполнился. Выпили, Серебро попрощался. Больше в гости его не приглашали.

***

Андрей Шевченко привозил "Золотой мяч" в Киев и ставил рядом с памятником Лобановскому возле стадиона "Динамо". Прямо на лавочку. Сам смотрел откуда-то снизу.

Любой футболист Лобановского готов был уложить рядом все-все свои медали. Прошли годы - для каждого Лобановский стал Папой. Да и раньше-то звали именно так, когда пересиливали тошноту после тренировок. Но прежде интонация была другая. А сейчас-то - куда мягче: "Па-а-па…"

Прошли годы, сгладили давние обиды. Осталась только нежность в душе. Вот что рассказывал нам в "Разговоре по пятницам" Виктор Чанов, как обижался на Лобановского - и как обида умерла. Стоило Валерию Васильевичу молвить одно примиряющее слово. Одно-единственное!

- Чувствовали себя сильнее Дасаева?

- Чувствовал! У покойного Васильича была мулька: в день игры сборной СССР раздавал игрокам листки. Каждый писал состав. Я знал, бывало такое: 15 игроков голосовали за меня. Три – за Рината.

- Даже спартачи голосовали за вас?

- В том-то и дело - бывало такое! И на чемпионате мира, и Европы! А выходил всё равно Дасаев. Вот подумайте - почему?

- Мы думали. И не смогли понять: почему вы с лавки смотрели чемпионат мира-90, когда у Дасаева не клеилось в "Севилье"?

- Меня достали этим вопросом! Да все были в шоке! Я после чемпионата мира вернулся в Киев и неделю не тренировался, принципиально. Приезжаю в Конча-Заспу и не раздеваюсь. Лобановский молчит - и я молчу. Однажды открываю "Советский спорт", а там слова Лобановского: "Чанова не ставил потому, что у него была травма". Я парень простой – беру эту газету и прямо к нему: "Валерий Васильевич…"

- …что бы это значило?

- Слышу: "Не читай жёлтую прессу". Я поразился: "Это "Советский спорт" - жёлтая пресса?! Вы меня извините, но некрасиво получилось". Так и расстались. Лобановский улетел в Кувейт, я – в Израиль.

- Больше не встречались?

- В 91-м прилетел из Израиля, в аэропорту кто-то аккуратненько хлопает по плечу. Оборачиваюсь - Лобановский! Тоже прилетел в отпуск. "Хватит, не злись" – "Да никто не злится…" Но я почувствовал – для него это больная тема. Всё помнит. Это был для Васильича максимум - приравненный к извинениям. Сказать "прости" он не мог, только так: "З-забыли!" Такая же история была с Бельгией в 86-м. Как раз тот случай, когда 15 были за меня. Трое – за Дасаева".

***

Кому-то из того поколения удается здорово пародировать Лобановского, расставленные руки - но даже это как-то нежно.

То ли год, то ли два назад скачал я свежий фильм про Лобановского. Включил под вечер. Думал, он-то и усыпит - как почти всякий документальный о спорте. Обычно-то все они – редкое занудство с приторными воспоминаниями. Ни единого живого слова.

Но это был фильм удивительный, будто сам Валерий Васильевич расправил передо мной рукой в фирменном своем жесте: "Действовать!" Досмотрел – и полночи заснуть не мог. Очень, очень здорово. Всякому рекомендую. Лобановский в том кино настоящий, живой – как и Константин Иванович в "Невозможном Бескове". Тоже колоссальное кино. Посмотрите, ребята.

Выросло поколение, Лобановского не видевшее – им-то судить по фильмам, по интервью. А я Лобановского, к счастью, застал. Был он для меня волшебником, чьи результаты не объяснить никак. Колдовство! Думаете, я профан и объяснить можно все? А вот и нет – приблизительно теми же словами говорил недавно о Лобановском французский старичок. Главный редактор France Football. Я слушал и радовался.

Дураки твердили о запредельных нагрузках киевского "Динамо" – бегай, мол, целый день, и все придет. Чепуха страшная: один тренер в запорожском "Металлурге" своих извел кроссами. Кушать забывали, только бегали. Ну и что? Команда полегла - тренера сняли. Звать его никак.

Не так много я брал автографов в жизни - а вот Валерию Васильевичу протянул его "Бесконечный матч". Потрепанный, засаленный настолько, что и показывать было неловко. Помню, даже принял покаянный тон:

- Вы уж извините, такая зачитанная…

- Да это здорово! - Лобановский обрадовался искренне.

Он вообще всему, казалось, радовался в том 97-м году. Вернувшаяся в 90-х после долгих лет в Румынии великая певица Алла Баянова говорила: "Я счастлива от всякой чепухи. Вижу на магазине вывеску "Молоко" - сердце наполняется блаженством…"

Вот и Лобановский, казалось, радуется. Родина не только не забыла – а вот, читает его книжки. Молодая команда, которую принял Лобановский полной скандалов и внутренних расследований, вдруг сплотилась и заиграла так, что накидала "Барселоне" семь безответных. Все получалось!

Валерий Васильевич словно окунулся в собственную юность. Светился счастьем.

Я достаю сегодня ту книжку, смотрю на посвящение в две строчки – и вспоминаю собственное ощущение восторга от разговора. Голос Лобановского глухой и мягкий, обволакивающий: "Дураки в футбол не играют…"

***

Вообще-то Лобановский интервью не давал – если совсем уж допекали, собирал киевских корреспондентов коллективно. А тут эксклюзив! Да на полтора часа – так, что тренировку вел Анатолий Пузач. Переговариваясь с Валерием Васильевичем глазами. Был у них какой-то свой язык – который постороннему не понять. Это словно дорожное движение в Индии, построенное на гудках. Гудок вопросительный, назидательный, предупреждающий…

Свой язык вспомнили они моментально – Пузач чуть приподнимал подбородок, бросив взгляд на скамейку. Лобановский кивал коротко и как-то по-особенному. Для каждого упражнения в этой команде был свой кивок. Понятный всем в зале, кроме меня.

Я пробрался к Лобановскому не то, что обманом… На смекалке. Уже писал об этом – но не грех написать и еще раз.

Служил я тогда в газете "Правда" и крошечном футбольном еженедельнике. Кто ж знал, что никаких интервью Валерий Васильевич не дает?

Надо было дозвониться в его гостиничный номер, чтоб все это узнать.

- Валерий Васильевич! - обрадовался я глухому голосу в трубке. - Я такой-то, интервью…

- Я интервью не даю, - угрюмо оборвал меня Лобановский.

Короткие гудки.

Ну уж нет, подумал я. Так легко от меня не отделаться. Кем уезжал Лобановский несколько лет назад? Полковником. Коммунистом. Утро начинающим с газеты "Правда".

Откуда ему знать в Эмиратах, что "Правда" с миллионных тиражей скатилась до 20 тысяч, а партбилету лучшее применение – бумажные журавлики по количеству страниц?

Словом, через полчаса я перезвонил. Говорил другим голосом, совсем чужим – делая значительные паузы между словами. Возражений такой голос не допускает, как научили меня старые правдисты. Международники с сизыми носами.

Оказались правы.

- Валерий Васильевич? Из газеты "Правда" вас тревожат.

Клянусь, даже тишина в трубке стала чуть почтительнее.

- Надо дать интервью.

Я так и сказал - "надо". И не был оборван - совсем наоборот.

- Я готов! - с жаром поддержал идею Лобановский. - Приезжайте ко мне на тренировку…

Так и поговорили. Я возвращался домой в мерзлой электричке - верил и не верил самому себе. Косился на соседей: вы-то не подозреваете, кому я сегодня руку жал. А ведь было!

***

Когда-нибудь, добравшись до Киева, положу на ту лавочку у памятника и свой какой-нибудь трофей. "Золотое перо", если дадут. Кучку медалей за журналистику. Вы мой любимый тренер, это навсегда.

Я буду искать что-то от вас в тренерах новых – радоваться, отыскав. Но вскоре разочаровываться. Не то!

Сколько тренеров пыталось работать по конспектам Лобановского – вышла какая-то несуразица. Валерий Васильевич словно усмехался с того света. Сила личности такая, что хочется подражать. Так хочется, что не перебороть. Плевать на него, на "свой путь", буду "вторым Лобановским". "Вторых" набралось с десяток. Где они сейчас? Тренируют ли?

Странно это или нет, но из учеников Лобановского не вышло ни одного большого тренера. Вот она, оборотная сила харизмы! Всякому хочется обернуться в сторону Папы. Спросить взглядом: "Я все правильно делаю?" – и поймать одобрительный в ответ…

***

Я как искал, так и буду искать людей, хоть чуть-чуть поработавших с вами, Валерий Васильевич. Жадно выпытывать что-то.

Счастье наше с Кружковым, что успели расспросить Андрея Баля. Тот придавливал в пепельнице сигарету за сигаретой, улыбался воспоминаниям. Помню странное ощущение – кажется, никто, кроме нас, Баля обо всем этом не расспрашивал. Андрей Михайлович всегда рядом, номер знает каждый корреспондент – куда торопиться?

- Лобановский своих футболистов в театр отправлял. Мы не ошибаемся?

- Не заставлял - просил. Когда приезжал Ленком или театр Моссовета: "Ребята, просьба посетить". В Ленинград прилетали за два дня до матча, подстроившись под рейсовый самолет. Идем в театр! Это сейчас команды прилетают в последний момент – подстраиваясь разве что под ужин.

А Лобановский был театралом, дружил с Олегом Борисовым. Однажды подходит к Вите Хлусу: "Витя, ты был в театре?" – "Был, Васильич" – "И что тебе там понравилось?" – "Буфет…"

- Смешно.

- А Витя не врал - в то время в театральном буфете было всё, что хочешь.

- Хапсалис рассказывал, что группировок в "Динамо" не было. Лобановский мог зайти в кинозал, зажечь свет: "Хапсалис, скажи Блохину, что ты о нем думаешь…"

- Не помню таких эпизодов. Что-то Саша выдумывает. Я часто слышу удивительные воспоминания. Тут вычитал, будто я играл на аккордеоне, а Заваров – пел. Вот не помню такого!

- Не было у вас аккордеона?

- Был.

- Мы запутались.

- Я окончил три класса музыкальной школы, играл на аккордеоне. Но чтоб в киевском "Динамо" расправлять меха? Боже упаси! А был случай – Лобановский на установке перед матчем с Францией не заметил отсутствия Яковенко и Яремчука, которые играли в основе…

- Вот это дела.

- Паша и Ваня жили в одной комнате - смотрим, явились на установку раньше всех. Посидели да снова отправились в номер. Васильич, как обычно, зашёл секунда в секунду. Посмотрел поверх голов - вроде все на месте. Было бы это в Киеве, точно заметил бы отсутствующих. А тут сборная, 23 человека. Всё рассказал о соперниках, потом – о нас. "Вопросы есть?" Тишина в ответ. "Раз нет - поехали!"

- И тут дверь открывается…

- Да! Яковенко с Яремчуком на пороге. Лобановский даже слова им не сказал, взглянул так, что оба бледные в автобусе ехали. И того, и другого выпустил на поле. Они такой объём работы дали – никогда так не выкладывались. Не останавливались ни на секунду. Хоть высота в Мексике черт знает какая. Мячи-то летали – вратари не успевали руки поднять.

***

Мы и не думали, что Виктор Понедельник настолько дружил с Лобановским. Говорим-говорим – и вдруг набрели на эту тему. Виктор Владимирович расцвел:

- Лобановский вообще был оригинальная личность. Кто-нибудь лезет с расспросами – сразу отсылает к начальнику команды Коману: "Вот как раз по этой теме у нас Михал Михалыч специалист, все расскажет". Интервью давать не любил. Хотя голова как компьютер.

Мало кто знает, что Лобановский в Эмираты поехал работать из-за дочки. Она болела, надо было везти в Америку. Мы семьями дружили. Помню, пригласил с командой в круиз на теплоходе по Дунаю. У меня денег особо не было – так Валера все оплатил. Вечером игроки шли на ужин, а все руководство и тренерский штаб – в маленький ресторанчик на корме. Каждый должен был прийти с новым тостом. Лобан за этим внимательно следил. А подытоживал одним и тем же: "Давайте выпьем за успех нашего безнадежного дела".

- Все пили?

- Кроме Комана. Тот рюмочку опрокинет - и сидит, слушает молча. Никто к нему не приставал.

***

Хорошо представляю его живым. Пусть консультантом, путь почетным президентом. Я снова ловил бы новости из Киева: "Как там сыграл Лобановский?" Именно так – не "Динамо", а "Лобановский".

Представлять легко - ведь живы и бодры игравшие против него в чемпионате СССР тренеры Семин и Малофеев.

Может, он и в самом деле смотрит на всех нас откуда-то сверху. Рад бы подсказать. Но…

Валерий Васильевич, если слышите, так и знайте: вы – номер один. Рядом никого.

Юрий ГОЛЫШАК