Хорваты и футбол "вне политики"

Пока «футбол вне политики» постепенно становится нарицательным, вот вам немного новой истории Хорватии. Там тоже «аполитичный» матч имеется.

Новая история Хорватии и англосакская забава с мячом на самом деле очень тесно связаны. Хорваты очень хорошо знают про «футбол вне политики».

Давайте расскажу.

Про всё, что касается Балкан, рассказать быстро не получится. Устраивайтесь поудобнее и слушайте)

Распад Югославии был неизбежен. Она начала трещать по швам сразу после смерти Тито. Тамошний КГБ был при памяти, понимал это и с середины 80-х годов ХХ века в ЮНА начались «этнические чистки» в командном составе и «килишевание» в/ч на территории «сшитой» пока ещё Югославии. Подобная шняга происходила и в полиции. До 1990 года редко где можно было встретить в армии взводного не серба или не серба начальника полиции. Это тесно связано с нашей историей.

13 мая собственно и состоялся «футбол вне политики» по-югославски.

На загребском стадионе «Максимир» местное «Динамо» в рамках кубка Югославии принимало белградскую «Црвену Звезду». О вражде сербов с хорватами известно много, а ещё больше, слава богу, неизвестно. Об этой вражде и отношении хорватов к сербам там говорят даже названия ножей.

Причин для вражды много, и они давние.

Более ранняя государственность у хорватов, постоянные оккупации, национально-освободительное движение, которого сербы ссут и всегда выставляют исключительно фашистским, подмена/присваивание истории, «одиннарот» местного разлива, там и оплёванные пропагандой национальные герои, и имперские амбиции соседа, многовековое истребление (взаимное) и генетическая ненависть (тоже взаимная).

Всё как мы, украинцы, любим. Правда?

Во время матча по, наверное, совершенно случайному стечению обстоятельств среди полицейских, охраняющих порядок на стадионе, хорватов почти не было. Зато там присутствовали фанаты из Сербии, зокрема такой себе Желько Ражнатович, глава фанатского футбольного движения «Delije» (Герои) с группой ультрас «Црвены Звезды» в количестве 1500 человек.

Стоп.

Делайте кофе, подкуривайте и давайте пару слов про Ражнатовича, персонажа с жизнью из серии «он мічтал бить льотчікам».

Итак, родился Желько 17 апреля 1952 г. в Словении, в семье полковника ВВС Югославии. Вырос в Белграде. Один из самых разыскиваемых Интерполом преступников, Желько начинал с карманных краж и действительно мечтал быть лётчиком, как папа, но стал криминальным авторитетом с погонялом Аркан (ударение на первую «А»). Грозное прозвище балканского мафиози берёт свои корни в детских мечтах — это производное от английского «аіr command», и именно под ним он более известен (сам Желько говорил, что Аркан — от турецкого «ураган»). Отец дружил с министром МВД и не ладил с матерью, из-за чего у мальца выдалось тяжёлое детство. Мелкие кражи по всей Европе, разбойные нападения и прочее он совершал с 9 лет, регулярно сбегая из дома и проявляя недюжинные лидерские задатки на данном поприще. Наверное, сгнить бы ему в тюрьме, но всегда вмешивался «папин друг» министр, и его проносило.

Быковал Желько недолго.

В 1972 году югославская СДБ нашла ему применение. Вместе с другими агентами (в результате все были убиты) он выехал в Западную Европу, где организовывал и совершал убийства диссидентов, ограбления банков, разбои и регулярные побеги из тюрем. Юго-КГБ зарабатывало как могло, и для деятельности всегда был нужен налик и беспринципные люди… Налик желательно в дойчмарках или франках, а люди попаскуднее.

Через 11 лет гастролей и перестрелок по всей Европе Аркан вернулся на родину, где под крылом спецслужб развернул сеть подпольных казино. Он отвергал любые обвинения в работе на контору и даже был арестован за то, что сломал руку хозяину квартиры, арендованной для казино. На этом суде Аркан показал ксиву майора МВД Югославии и отпетлял. Так же, по ксиве, он отпетлял от обвинения в убийстве полицейского.

Во время кровавого распада Балкан криминальный авторитет сформировал Сербскую добровольческую гвардию «Тигры Аркана», воинское формирование националистического толка, курируемое Юго-КГБ. Костяк сербских нациков состоял из ультрас «Црвены Звезды».

СДГ получила казармы ЮНА и оружие от МВД, первым встала «на защиту сербского населения» в Хорватии, первым вступила в бои с хорватской полицией в начале войны. (Кстати, часто использовалась тактика, когда боевики приезжали в Хорватию в качестве охраны сербских православных священников и охраны православных храмов). «Тигры Аркана» отметились во всех местах, где совершались убийства и пытки хорватского мирного населения, а грабёж и изнасилования были их визитной карточкой (в 1999 году обнародованы обвинения Гаагским судом. Ражнатовича обвиняли как командира за убийства его бойцами мирного хорватского населения (командная ответственность).

Написать подробно о Ражнатовиче я решил для понимания, кто приехал от сербов на тот «Матч ненависти» в майский Загреб, а также, чтобы поведать о ещё одном примере «футбола вне политики». Обогатившись за время работы на спецслужбы в криминале и приумножив богатства на войне, Аркан, как и многие мафиози, занялся выводом капитала из тени, и в числе прочего купил футбольный клуб. «Црвену Звезду» ему не продали, и авторитет решил создать свою. Выкупил какой то полудохлый футбольный клуб, изжил из него албанцев, назвал «Обилич» и путём угроз простреливать ноги всем, кто станет на пути, сделал чемпионом страны в первом же сезоне, выборов право выступать в еврокубках.

Европейские футбольные чиновники не хотели видеть в турнире клуб топа списка Интерпола и фигуранта Гааги, и УЕФА запретила клубу участвовать в турнире. Впрочем, Аркан обошёл этот запрет, зарядив куда надо баблища и назначил президентом клуба свою жену, певицу с силиконовыми сиськами — Цеце («Чикса» по-нашему). Конечно, проканало, УЕФА такой расклад устроил, и «Обилич» выступил в квалификации (прошёл какую-то исландскую команду во втором раунде и слился «Баварии» в первом).

Умер Ражнатович в вестибюле арендуемой им же гостиницы в январе 2000-го. Одна пуля в пах, одна в грудь и одна в левый глаз...

ФК «Обилич» по состоянию на 2012-2013 гг. играл в седьмой лиге чемпионата.

Вот такой пример «футбола вне политики» в истории о примере «футбола без политики», к которой мы возвращаемся прямо сейчас).

На «Матче ненависти» Югославия и Европа впервые за 50 лет увидели открытое этническое противостояние хорватов и сербов. Это была точка невозврата, и другого решения проблемы не было. Сошлись все звёзды для конфликта. Принципиальное дерби, непримиримые ультрас, однобокое поведение полиции и политический фактор. За две недели до этого хорваты выбрали партию «Хорватское демократическое содружество» с лидером Франьо Туджманом, возродившим национальною символику. Эту тему лихо подхватили СМИ, разгоняя зраду о «фашистах, пришедших к власти в Хорватии с символикой усташей». Последним штрихом стали ультрас белградской команды под руководством Желько Ражнатовича (он на матче присутствовал в качестве телохранителя тренера «Црвены Звезды»). Они начали вырывать сидения, рекламные щиты, достали неизвестно как принесённую арматуру и ножи. С криками «Мы убьём Туджмана» и «Загреб — сербский», при бездействии полиции, бойцы Аркана ринулись в сектора с хорватскими болельщиками. Бравые парни из Загребского фанатского движения «Bad Blue Boys» в долгу не остались, начали тоже пиздов, но были отпижжены и оттеснены мусорами, помогавшими сербам. Данный факт сыграл решающую роль и зажёг публику. Капитан «Динамо» Звонимир Бобан и ещё несколько игроков тоже ринулись в драку. Беспорядки продолжались несколько часов, и их удалось прекратить только после прибытия подкрепления и задействованных водомётов. Всего пострадало от 80 до100 (официальные источники).

…Игроков и тренеров «Црвены Звезды» эвакуировали на вертолётах.

…Этой ночью на окраинах Загреба были слышны пистолетные выстрелы и автоматные очереди.

Вековая вражда, умело закрученная и скрываемая тоталитаризмом полвека, вскрылась в тот день снова.

Через 9 месяцев после/из-за беспорядков на «Максимире» правительство Хорватии представило парламенту конституционный закон, определяющий приоритет республиканских законов над союзными, и подписало резолюцию о намерении выхода страны из состава СФРЮ.

В ответ на это через 8 дней нарисовалось какое-то «вече сербов Хорватии», которое объявило о создании только что придуманной дружественной Югославии республики «Сербска Краина». Всё это дело не забыли, конечно, подтвердить на «референдуме» в марте 1991 года. Тогда же начались первые вооружённые стычки местного «ополчения» из людей Аркана и сербской милиции, перешедшей на сторону сепаратистов, против хорватской полиции. СМИ Югославии разнесли весть о приходе к власти фашистов в соседней республике, о массовых убийствах сербского населения (Хорватия тогда уже не контролировала территорию сепаратистского анклава), а также о создании «ополчения» в «Сербской Краине».

Хорваты, понимая неизбежность войны, в противовес создали национальную гвардию (куда в первую очередь хлынули хорватские ультрас), а также наращивали полицейские силы.

Скоро фанатам Загреба и Белграда предстояло столкнуться уже не с фаерами и сиденьями стадиона, а насмерть — с оружием в руках.

21 июня 1991 года Хорватия провозгласит свою независимость, но под давлением Европы отложит её на 3 месяца.

Это не помогло. Началась большая война.

Были артобстрелы, активные боевые действия, эмбарго на поставку оружия воюющим сторонам (которое здорово подорвало обороноспособность хорватов. У федеральных сил запасов оружия хватало для ведения войны, а хорватскому правительству приходилось ввозить контрабанду). Ещё был Вуковар, Дубровник, сотни тысяч беженцев, потеря 30% территории, этнические чистки и навязанное западом мирное соглашение в обмен на признание независимости Хорватии. Дальше миротворцы ООН и две блестящие военные операции хорватской армии и полиции, с помощью которых сепаратистский регион будет возвращён.

Через пять лет после футбольного матча «вне политики» на «Максимире» Хорватия ценой десятков тысяч жизней отстояла свою независимость, восстановила территориальную целостность и оторвалась от «любви» южнославянского «старшего брата».

Читая текст, в голове сами по себе выстраиваются параллели и сравнения.

Хорватов — с нами.

Сербов — с их «братушками».

Сербской Краины — с Донбассом.

Югославии — с СССР.

Ражнатовича — с моторолой (изучив его биографию более подробно, становится понятно, что это неверное сравнение. Скорее, смесь гиркин+моторолла+мозги+фсб).

Ситуация и ход её событий нам кажутся до боли знакомыми, и поневоле возникает вопрос «почему мы не можем так?»

Для меня ответ кроется в двух хорватских футболистах. Хорватская отечественная война (Domovinski Rat) закончилась двадцать три года назад, Вукоевичу тогда было двенадцать лет, а Вида — шесть. Несмотря на это, они не говорят «футбол вне политики», «это было давно», «зачем ворошить прошлое», «нужно забыть и жить мирно». Они не оборачивают сербов в хорватские флаги и не играют с ними «матчи дружбы».

Эти хорватские парни представители первого поколения свободного хорватского народа. Они знают свою историю, помнят жертву народа и даже через 23 года после окончания войны говорят не «Пис», а «Београд — гори».

Пока мы не воспитаем поколение действительно свободных украинцев, мы не вырвемся из «братских объятий». Если вырастут свободными дети тех, кто сегодня борется за Украину, то уже их дети сомнут недоимперию, и дав напоследок ей по пиздаку с ноги, уведут Украину навсегда.

Враг это тоже понимает и всегда прилагал усилия для недопущения такого варианта.

Но знаете, мне страшен не враг... В свете событий последних пяти лет мне страшны типа украинцы из категории «не моя війна», «хай син порошенка», «я внє політікі» и иже с ними. У таких вряд ли вырастут дети, которые через двадцать три года после окончания войны скажут «Москва — гори». Откуда им взяться? Если за пять лет боевых действий не все их родители знают, что в стране война, а у тех, кто знает, часто есть «своё мнение по этому поводу», очень часто откровенно сепаратистское.

Учите детей помнить уроки истории, как хорваты, боровшиеся за независимость, научили своих... А то так и останемся малороссами на задворках вечно ржавой недоимперии)

Сергей Сергеевич