Стерлинг: "Раньше бросал камни в судей, много чего делал"

– Вам всего 22 года, но вы провели уже 200 матчей на уровне первых команд и 35 – в сборной. Учитывая этот огромный опыт, все еще относите себя к молодым игрокам?
– Думаю, да. Лет до 24 буду считать себя молодым игроком.

– Как считаете, стоит ли молодежь быстро бросать в бой в составе первой команды?
– Да, конечно. Если игрок хорошо проявляет себя на тренировках, демонстрирует жажду к игре и зрелость на занятиях и в контрольных матчах. Именно так получилось со мной в «Ливерпуле». Тренер решил, что может доверять мне. И когда тебе выпадает такой шанс, нужно отплатить наставнику, не только своими умениями, но и тяжелой работой на команду.

– Вам не кажется, что люди иногда недооценивают, насколько сильно вы жаждете оказаться на самой вершине?
– Не все, конечно. Но люди обычно видят тебя на поле во время матча и, возможно, еще какие-то кадры с тренировок. Не все знают тебя как человека, как личность. Люди быстро судят. Но я знаю свои цели и чего хочу достичь. Это ведет меня вперед.

– Вы выросли рядом с «Уэмбли». Глядя на стадион, мечтали быть профессиональным футболистом?
– Я ездил на своем BMX вокруг парковки и смотрел, как строят стадион. Впечатляющее зрелище. Думал: «Хочу играть, хочу выходить на это поле, хочу надеть футболку сборной Англии». Так что, да – это очень сильно мотивировало меня.

– У вас даже есть символическое тату на руке...
– Да, мальчик с мячом, который смотрит на «Уэмбли». Я рос там, видел арену буквально с заднего двора. И прежде чем там все было построено, я видел арку. Я помню эту арку. Для всех, кто жил в том районе, она была главным знаком, что рядом есть такой великолепный стадион. Занимаясь в академии «КПР» в то время, я очень хотел добиться возможности сыграть на нем.

– Говорят, в детстве вы очень эмоционально реагировали на любое поражение. Как это было?
– Я изменился. Если бы продолжал вести себя, как в детстве, получал бы красные в каждом матче. Иногда убегал с поля в бешенстве, бросал камни в судей, меня дисквалифицировали. В общем, много чего делал. Я был очень злым парнем, очень эмоциональным, когда дело касалось футбола. Сейчас научился вести себя.

– Огромную роль в вашей карьере сыграла мама. Она продолжает давать вам подсказки, обсуждать игру после матчей?
– Да, она всегда старается вдохновить меня, но иногда после матчей перебарщивает. Так что теперь мне приходится ждать следующего дня, чтобы поговорить с ней, так как она реально думает, что могла бы быть футболистом.

– У вас были кумиры в детстве?
– Поскольку я занимался в «КПР», постоянно видел в деле игроков первой команды, и мне больше всего нравился Адель Таарабт. Любил смотреть, как он выставлял соперников дураками на поле. Он действительно рожден для футбола, мне такие игроки очень нравятся. Если говорить о настоящих кумирах, то это точно Роналду и Месси.

– А Роналдиньо? Вроде вы раньше его называли кумиром.
– О, извините, виноват! Да, конечно! Роналдиньо – мой самый любимый игрок. Когда он был на поле, создавалось впечатление, будто он с детьми играет.

– Ваш любимый момент в его игре?
– Не помню, против кого он играл, но он был с мячом у центральной линии, кинул мяч в «домик» одному игроку, тот побежал его догонять, и он еще раз сунул ему в «домик». Еще, конечно же, гол «Челси» [в ЛЧ-2004/05]. Помню, в тот день я подписал контракт с «КПР», а вечером смотрел Лигу чемпионов, когда он сделал тот финт и пробил с носка. Да, он был немилосердным к соперникам.

– Как бы вас описали родные и друзья вне поля?
– Раздражающий, смешной. Я раздражаю и смешу – раздражающе смешной. Вот так бы и описали.

– Вы забили свой первый гол в Лиге чемпионов при Мануэле Пеллегрини в выездном матче с «Севильей» [3:1 в сезоне 2015/16]. Помните ту игру?
– Очень хорошо. Да и сыграл я тогда вроде не так уж плохо. Вроде бы дважды в «гамак» соперникам сунул, так что был очень доволен собой. Дурной был, считал, что круче в «гамак» прокинуть, чем гол забить. Сейчас я другого мнения, конечно. Но в любом случае та игра мне очень понравилась. В тот год я вообще ничего так сыграл в Лиге чемпионов...

– Это точно, в том же розыгрыше вы на свой 21-й день рождения оформили дубль в матче с «Боруссией» из Менхенгладбаха [4:0]...
– На самом деле, все сложилось невероятно. Помню, проснулся в тот день и подумал: «Боже, в свой день рождения я лежу в гостиничной кровати, а вечером у меня матч» [смеется]. Кажется, я тогда смог отпраздновать с семьей только часов в десять вечера. Я проснулся и вспомнил о подруге-музыканте с Ямайки, которая погибла двумя днями ранее в аварии. Написал ее имя на бутсах перед той игрой, а утром просто молился.

Нам надо было занимать в группе первое место, чтобы получить преимущество при жеребьевке плей-офф. Я молился: «Всевышний, молю тебя, пожалуйста». И просил о двух голах. Говорил: «Боже, два гола в день рождения – и это будет лучший из дней рождения. Лучшее 21-летие на свете». Ничего более яркого в своей жизни, чем в тот день, я не испытывал.

– Можете описать радость, когда удается кинуть кому-нибудь мяч в «гамак» или просто забить гол? Сохранилась ли та мальчишеская радость, и как она проявляется?
– Все это привил мне мой агент Эйди. Когда я был еще совсем юн, то старался оставить соперников в дураках или просто повеселить агента, который ярко реагировал на каждое мое удачное действие. Он слал мне видеоролики, и те приносили мне удовольствие, подстегивали добиваться еще большего. Когда я еще играл в дубле «Ливерпуля», он говорил что-то вроде: «Если не кинешь два раза в «домик», я буду огорчен».

Он все время ставил передо мной цели, и тут нет никакого неуважения к соперникам. Это просто был аспект моих взаимоотношений с агентом. Он постоянно подталкивал меня и помогал наслаждаться процессом. Когда уезжаешь из семьи в юном возрасте, приходится тяжело. Он же был из Лондона, как и моя семья, и общение с ним задавало мне направление, помогало ставить перед собой небольшие цели.

– Какое влияние на вас оказал Пеп Гвардиола?
– Он помог мне отшлифовать некоторые мелочи, не терять мяч в простых ситуациях. Просто невероятно, как такие базовые моменты могут помочь футболисту. Это вроде и мелочи, над которыми ты привык работать в юности, но потом перестал, когда стал профессионалом. Он научил меня аккуратности.