Театр Газзаева

Возвращение одного из самых титулованных российских тренеров в родные пенаты прошло как-то совсем буднично, без фанфар с красными дорожками. Украинский штампик в трудовой книжке в графе «Увольнения» и пока пустая следующая строчка в разделе «Принят на работу». 56-летний Валерий Газзаев вернулся в Москву, чтобы начать новый этап карьеры. Вот только какой?

И правда, где же все-таки хлеб-соль, цветы у трапа и благодарные встречающие? Чай, не последний вроде как тренер отечественной школы освободился из украинского «плена», в который, справедливости ради стоит заметить, рванул самолично. Дефицит кадровый на мостиках коучинговых ой как ощущается. Однако алчущие новостей работники пера, микрофона и телекамеры не спешат почему-то трубить о возвращении и не задаются вопросом: «Кем он себя представляет и продолжит ли вообще тренерскую карьеру?».

Для себя бывший теперь уже тренер киевского «Динамо» давно определился с личным местом в системе координат российского футбола. Для тех, кто с ним находится в непосредственном контакте (а это по большей части хозяева клубов и некоторые журналисты), люфт возможностей Газзаева хорошо известен. Но для большинства обычных любителей футбола никогда не существовало однозначного ответа на вопрос: «Кто он как тренер?». Никто и никогда не задавал этого простого вопроса самому Валерию Георгиевичу. Никто не пытался говорить с ним о футболе в глобальном понимании этой игры. И о месте Газзаева в этом самом футболе. Ведь у каждого тренера на планете есть свое амплуа. Кто-то модернист. Кому-то выпала роль консерватора. На чью-то долю пришлось ярмо экспериментатора. Mundus universus exercet histhonam. Весь мир занимается лицедейством. На фронтоне театра «Глобус» была именно эта фраза Петрония. И Шекспиру ничего не оставалось более, как сказать про то, что

«Весь мир — театр.
В нем женщины,
мужчины — все актеры.
У них есть выходы, уходы,
И каждый не одну
играет роль.
Семь действий в пьесе той.
Младенец, школьник, юноша, любовник,
Солдат, судья,
старик»…

В нашей пьесе тоже будет семь ролей. Семь ролей Газзаева, которые он сыграл. И, возможно, сыграет еще.

Первый выход. «Спартак» (Орджоникидзе-Владикавказ) — 1990–1991

В своей тренерской жизни Газзаев перерождался раз шесть. Будучи одним из последних отпрысков советской ВШТ, он мог оказаться всем или ничем. Но умудрился найти третью сторону света, втиснувшись меж двух крайностей. Не став всем, он в то же время и не превратился в ничто. Насколько централизованным было его обучение, настолько свободным оказался его разум. Газзаев не дал себе втиснуться в закостенелые рамки методических указаний Федерации футбола СССР, погрузившись в пучину самопознания. Долой баррикады! Да здравствует свободное творчество! Новоиспеченному тренеру «Спартака» из Орджоникидзе-Владикавказа в далеком 1989 году хотелось вкусить чего-то нового. Это самое новое ему принесли трансляции серии А, коими он баловался в Москве в одном из баров. Завороженный зрелищем, где в бокалах искрились Сакки, Траппатони, Бьянки и Бигон, Валерий Георгиевич начинался как тренер новой формации. И именно там, в начале пути, родился тот Газзаев, в котором уживались две ипостаси — выпускника советской ВШТ и внимательного зрителя западного футбола. Какой из них в итоге оказался первичным, решит история. Как бы там ни было, а «Спартак» тот попал из первой лиги в высшую и удержался в ней. Газзаев посчитал свою миссию на данном этапе выполненной и отправился за славой в столицу.

Первый эксперимент. Динамо (Москва) — 1993

Первое путешествие из Владикавказа в Москву можно считать первым же экспериментом на почве интерпретации подсмотренного за рубежом. Московское «Динамо» в 1993 году играло в три форварда (Черышев — Тишков — Симутенков), что напоминало голландские 3-4-3, показанные на Евро-1992 Ринусом Михелсом. Правда, с той лишь разницей, что у Михелса под трио Гуллит — ван Бастен — Рой действовал Бергкамп, а у Газзаева ставка была сделана на фланги, где в полузащите феерили Тедеев и Деркач. Валерий Георгиевич был подобен старательно списывающему школьнику, который пока не разобрался, хорошо это или плохо: слизывать чужие ответы. Правда, как всегда бывает в таких случаях, итоговые оценки были не самыми высокими. Что и пред­определило возвращение в Осетию в 1994 году. Первый опыт можно было бы счесть неудачей, если бы не одно но. Если бы Газзаев слепо копировал, а не пытался интерпретировать увиденное на свой лад, то не было бы потом ни Кубка УЕФА, ни позорного вояжа в Киев.

Первая победа. «Алания» (Владикавказ) — 1995

Дома у Газзаева случился первый опыт близкого общения с победой. Которая в российском футболе не является чистым продуктом футбольного поля. К ней очень часто примешиваются деньги и политика. Поэтому те золотые медали, которыми одарила Газзаева судьба в 1995-м, были спиртовыми на вкус и имели на аверсе профиль тогдашнего президента Северной Осетии Ахсарбека Галазова. Потом случился 1996 год, когда был проигран первый в карьере «золотой» матч Георгию Ярцеву. И три года бесплодных попыток испытывать на владикавказском полигоне свои новые экзерсисы. С шестым итоговым местом в 1999 году «Алания» благословила Валерия Георгиевича на новые подвиги. Он снова укатил в Москву. На этот раз надолго. А если быть точным, то навсегда. Ведущиеся по сей день споры по чистоте тех владикавказских чемпионских жетонов можно легко пресечь однозначно: спирт тогда был довольно высокой очистки.

Вояж на родину, кстати, позволил опробовать на практике модель работы в паре с заинтересованным начальником. Ахсарбек Хаджимурадович, зараженный идеей достичь невозможного, приложил немало усилий вне футбольного поля для этого. А Газзаев получил хороший опыт, который ему помог позже в столице России.

Первые пробы. «Динамо» (Москва) — 2000

Повторное пришествие в «Динамо», когда рядом не оказалось такого человека, как Галазов, наш герой посвятил своим дальнейшим экспериментам в рамках совершенствования своих тренер­ских знаний. Жизнь подсказывала, что не игрой единой жив футбол. Поэтому Газзаев стал уделять большое внимание работе над мотивацией своих подопечных. Попутно подвергались психологической обработке и сами подопечные, часть из которых шагнула потом следом за тренером — Шемберас, Гусев и Гогниев, как когда-то было с Тимофеевым, Тедеевым, Спандерашвили, Тетрадзе и Деркачом — в новый проект. Проект, где Валерия Георгиевича ждала слава и где он нашел-таки успешно работающую модель. Злые языки поговаривают, что в этот динамовский период Валерий Георгиевич вплотную стал изучать работу агента. И даже вроде как применять полученные знания на практике. Но кто из нас без греха? Газзаев — абсолютный продукт российского футбола. Побег, пустившийся ввысь от спиленного дерева футбола советского. Все эти увлечения дополнительными заработками — следствие того времени, в котором жила и живет вся страна. Хотя на самом деле за такие вещи надо бить по рукам. Желательно ногами.

Первая любовница. Сборная России — 2002/03 и ЦСКА (Москва) — 2003

Пубертатный период миновал. Перед нами уверенный в себе любовник. Как пел товарищ Челентано в своей песне «Il tempo se ne va»,

Farsi donne e’ piu’ che normale ma una figlia e’ una cosa speciale (Я — свидетель простого процесса: превращается дочка в принцессу).

Победа стала для Валерия Георгиевича эдакой тайной любовницей. На обольщение которой ему потребовалось два года, в один из которых он проиграл свой второй в карьере «золотой» матч (на этот раз Юрию Семину). В 2003-м удача улыбнулась Газзаеву, и он во второй раз взобрался на вершину. Игра ЦСКА тогда, заметим, была довольно бестолковой (с точки зрения зрителя), Валерий Георгиевич заявлял о том, что не знает человека по фамилии Плеймейкер, и исповедовал схему 3-5-2, где основную роль играли три центральных полузащитника (Ярошик — Рахимич — Семак). Никто не догадывался, что все это очень сильно похоже на тогдашнюю «Рому» под предводительством Фабио Капелло. «Волки» тоже играли без плеймейкера и конструировали игру, отталкиваясь от трех хавбеков в центре поля.

Параллельно с этим Газзаеву выпало рулить национальными сборными (сначала «молодежкой», а после — главной). Там тренер так и остался непонятым, хотя и там ударялся в отчаянные эксперименты. Причем эти эксперименты напоминали до боли знакомые опыты Карлоса Бьянки со схемой 3-6-1 в аргентинской сборной.

Но самое главное — Валерий Георгиевич, который отличается хорошо подвешенным языком, сумел развить свой талант в этом направлении до новых высот. Евгений Гинер поверил страстному осетину и сделал все для того, чтобы в отечественном футболе прочно укрепилась аббревиатура ГВК в качестве обозначения процесса добычи победы дополнительными методами.

У Челентано на этот случай была вторая часть приведенного выше куплета:

il ragazzo magari ce l’hai qualche volta hai gia’ pianto per lui (Но на мой незатейливый взгляд, у прин­цесс чуть скромнее наряд).

Видимо, владелец ЦСКА посчитал так же. И отправил своего солдата в краткосрочный отпуск.

Первый дембель. ЦСКА — 2005, 2008

Перерыв в работе на посту тренера армейцев пошел ему на пользу. Газзаев вернулся в 2004 году, четко усвоив не только кто такой Плеймейкер, но и как с ним играть. Уж где и как он получал эти знания — неважно. ЦСКА апробировал при нем построение 3-4-1-2, что было вознаграждено Кубком УЕФА. Правда, никто так до сих пор и не сумел с точностью определить степень влияния на эту победу как самого Газзаева, так и Евгения Гинера. Игру в три защитника тренер эксплуатировал вплоть до начала Евро-2008. Только после этого турнира открылось осетинскому самородку золотое дно схем с четырьмя защитниками. В Газзаеве заговорил солдат. Он был безжалостным. И другим. Рамки стали узкими, началось наступление новых героев (Бердыева с одной стороны и Газпрома — с другой). Нужно было выходить на новый оперативный простор. К тому же чувствовалось, что президент ЦСКА стал ревновать тренера к славе. Газзаев слишком загораживал ее лучи, пытаясь загнать Гинера в тень. Так как босс армейцев за эти годы тоже совершенствовался в своем футбольном развитии, уход был предрешен.

Первая старость. «Динамо» (Киев) — 2010

Киевское «Динамо» подвернулось как нельзя кстати. Там по коридорам Конча-Заспы все еще бродит призрак Валерия Лобановского и пугает новобранцев своими идеями. Газзаев ступил на эту скользкую дорожку и поскользнулся. Роль судьи сыграна. Осталось только изобразить старика. Патриарха, если хотите. Мудрого и до конца не понятого. Киевским болельщикам так и осталось непонятно, для чего надо было покупать игроков среднего пошиба за серьезные деньги. Или зачем избирать схему 4-3-3 при минимуме футболистов, способных сыграть на флангах. Букет претензий мог бы быть и более широким. Но Валерию Георгиевичу они уже явно неинтересны. Новые горизонты маячат перед его взором. Но близко ли они? Время бежит. И не устает подводить за нас итоги.

Восьмой не будет?

Как говорилось выше, практически у всех газзаевских построений имеется некий первоисточник, от которого он отталкивался. Голландия-1992, «Рома»-2001–2003, Аргентина-2004, Россия-2008, итальянский футбол как таковой. Много всего гуляет у Валерия Георгиевича в конспектах. Старательный копиист, он способен воспроизвести на футбольном поле ту или иную модель, актуальную на тот момент в футболе. Схема берется за основу и в нее вписываются те или иные игроки. При этом Газзаев больше упирал на мотивационную составляющую, нежели на попытку понять, почему именно так, а не иначе выстроена игра у копируемого им тренера. В своих поражениях Валерий Георгиевич всегда был одинок. В то же время победы давались ему исключительно в тандеме (будь то Галазов или Гинер). Готовы ли в том проекте, куда он навострил лыжи, к подобной работе в связке? И какую теперь роль собирается сыграть наш герой? Старательного копииста? Юноши? Любовника? Старца? Солдата или судьи? Кто ответит? Ти-ши-на!