Воспоминания о Лобановском Артема Франкова

В день 80-летия Валерия Васильевича Лобановского известные украинские спортивные журналисты, в свободной форме, поделились своими воспоминаниями о Мэтре и о том, как он относился к прессе, как с ним удавалось пообщаться «по ту сторону футбола».

Артем Франков (Главный редактор журнала «Футбол»):

Тот, кто вправе сказать, что у него имеется собственная история общения с Валерием Васильевичем Лобановским, и не односторонне-заочная («если бы у меня была возможность, я б ему сказал!»), а реальная, скакнувшая с нуля на невероятную высоту добродушного общения, а затем замороженная на отметке «я тебя не трону, но ты понял» - счастливый, многое повидавший и многое понявший в этой жизни человек. Вот я, например.

С высоты прожитых лет, особенно те, что прошли после смерти Васильича и были отмечены активными попытками дотянуться зубами до собственных локтей – «что ж ты, дурак, не пользовался, когда мог, что ж ты не слушал, не внимал?!», могу сказать, что отношения Лобановского с прессой претерпели серьезную эволюцию. Умнейший человек, он при всех своих взглядах и предрассудках, не мог не видеть, насколько переменилась обстановка после развала Союза и что с людьми, в том числе и пишуще-снимающими, «нужно быть мякше», что и реализовал в конце 90-х. То, что новое поколение возомнивших себя работниками СМИ, с одной стороны, воспринимало его как глыбу и легенду, а с другой – категорически не желало вникать в его логику и просто не в состоянии было понять основы его работы (не говоря уж о том, чтобы проникнуться его фанатичным отношением к профессии, к футболу!), на определенном этапе помогало… Увы, люди не меняются, и первые же, пусть небольшие, но уже досадные неудачи послужили поводом для резкого охлаждения к Лобановскому.

Я сам прошел через всё это. Наше знакомство завязалось летом 1999 года, когда Украина в тяжелейшей борьбе обыграла на выезде Исландию в отборе Евро-2000 – 1:0. Тогда я позволили себе в грубой форме написать о том, что критика наших футболистов неуместна – просто потому, что они выиграли в Рейкьявике, а никому из конкурентов это не удалось. На следующий день Алексей Семененко передал мне комплимент от Валерия Васильевича, который заставил меня не то чтобы прыгать от радости по съемной квартире… Хотя, может, и скакал, с тех пор уж два десятка лет без малого минуло.

Потом было многократное общение на динамовских выездах – в аэропортах, на тренировках накануне матча, а один раз я набрался наглости, подошел в самолете и завис у кресла Лобановского на добрый час… Было, было, коллеги не дадут соврать. Был тот самый комичный эпизод, когда на тренировочном поле в Милане я завис между Лобановским и Шевченко, напрочь испортив телевизионщикам съемки исторической встречи Учителя и Ученика.

Закончилось всё плохо. В Дортмунде, после 1:4 от Германии в плей-офф отбора на ЧМ-2002, я в свои 32 не нашел в себе ума и сил простить Лобановскому манкирование пресс-конференцией, куда он послал своего помощника Леонида Буряка, постановку в основу Тимощука вместо наказанного за упущенного в первой игре Баллака Гусина (Тимощука пришлось заменить после трех голов в первые 15 минут), беспомощную фразу «Очень трудно играть, когда на первых минутах тебе забивают трижды», а также то, что он не отпустил Гусина из сборной в роддом к жене и к новорожденному сыну… В то время мне это было более чем достаточно, а уж когда в начале января следующего года Лобановский дал редкую большую пресс-конференцию, мы с Андреем Шаховым разнесли ее в «Футболе» от всей души. Васильич позвонил мне сам – кажется, впервые! – и мягко выговорил за то, что я сработал на Москву, которая-де охотно подхватит любую гадость о нем…

Потом мы встретились на «Динамо» и долго говорили в режиме монолога – разумеется, его. Он часто повторял одно и то же, но не потому, что страдал склерозом – нет, он просто так и оставался непонятым, потому что подавляющее большинство окружающих недотягивало до него по слишком многим параметрам. Увы, в числе таковых оказался и я, о чем безумно сожалею до сих пор.

С тех пор пришлось прочитать очень много всего, поговорить со многими из тех, кто располагался выше и ниже Лобановского по административной лестнице, услышать тучу баек, убедиться или опровергнуть тысячу предубеждений. А в итоге всё равно, как ни крути и как ни убеждай, получается главное: не бывает великих, которых понимали бы полностью, не бывает великих, которые считали бы, что их поняли… Такова их судьба, и дело не в среднестатистическом Артеме Франкове или еще ком-то. Дело в том, что они сами выбирают такую участь и жертвуют собой, чтобы сделать лучше мир и Игру.

Как журналист я безумно скучаю по Тренеру, каждое действие, каждое слово которого становилось неубиенным информационным поводом на грани афористичности. Как болельщику мне должно повеситься, что наш футбол, и не только он, не рождает больше личностей такого масштаба. Как человеку… А вот это я, пожалуй, оставлю при себе. Память жива. Такая память не умирает.