"Меня бросили в камеру к психически больному убийце". Что пережил футболист, объехавший весь мир

Денис Романцов – о Лутце Пфанненштиле, знаменитом вратаре-путешественнике.

По утрам Лутц покупал в пекарне четыре кренделя с морской солью, а в выходные устраивал поход в горы со своей девушкой Лилией и двумя ее детьми. Лилия – индонезийка; они познакомились в Сингапуре, ей хотелось отдать детей в европейскую школу, ему – передохнуть после шести стран за четыре года, так что приглашение «Ваккера» из Бургхаузена обрадовало обоих. «Ваккер» выступал в третьей лиге, но содержался химическим концерном, прилично платил, претендовал на повышение и базировался в сотне километров от Цвизеля, родного города Лутца. Идеально.

Как-то под вечер Лутц вернулся с тренировки. Бледная от шока Лилия протянула ему письмо, которое достала утром из почтового ящика: «Тебе здесь не место. Немедленно уезжай». Через несколько дней им подкинули окровавленный кусок говядины с запиской: «Это немецкий город. Убирайся». Шок Лилии перерос в панику, когда ей позвонил некий мужчина и пригрозил, что ее большая семья не будет такой большой, если она не уедет из Бургхаузена.

Вызвали полицию. Старший инспектор велел никогда больше не открывать анонимные письма, а немедленно передавать их в полицейский участок. Лутц стал отвозить детей в школу в семь утра и забирать их после тренировки, а Лилия безвылазно сидела дома, не выбираясь даже за продуктами. Полицейские установили телефонную прослушку, обыскали какие-то квартиры поблизости, наваяли фоторобот на основе почерка преступника. Все без толку.

Лутц не послушался инспектора. Пугающее любопытство заволокло разум. Он обнаружил новую посылку, открыл аккуратно свернутый пакет и в долю секунды ощутил, как куда-то далеко уносятся его семейный покой, крендели по утрам и выходные в горах. Или, наоборот, это его уносит далеко-далеко.

В пакете покоился мертвый воробей с проткнутой двумя иглами головой.

За несколько недель до того, как начался этот кошмар, Лутц заехал в Цвизель к родителям. Показал Лилии свою комнату. Вот там в углу стоял маленький, размером с коробку для торта, цветной телевизор. Вечерами Лутц смотрел по нему еврокубки. В память почему-то прочно впился сербский вратарь «Антверпена» Ратко Свилар. Свирепая стать, длинные темные волосы, пестрые свитера. В тридцать он уехал из югославской «Войводины» и до сорока шести играл в Бельгии. Лутц решил, что непременно тоже станет вратарем – если не в Германии, то где-нибудь еще, хоть в Африке, но не предаст детскую мечту, как его отец. В шестидесятые тот слыл одним из лучших вратарей юниорской лиги Баварии, но нашелся кое-кто посильнее, по имени Зепп Майер, отец Лутца не хотел быть вторым и поступил в архитектурный университет.

В семь лет Лутц играл за детскую команду Цвизеля в соседнем Боденмайсе. Лутц пропустил прямо перед финальным свистком. Соперники ликовали, а он орал на своих защитников: «Вы слепые идиоты! Вам надо завязывать с футболом!» Когда игра закончилась, он убежал подальше, чтоб его никто не видел, и проплакал полчаса. Это была его первая официальная игра в детском чемпионате Баварии.

В тринадцать Лутц считался технически лучшим вратарем региона, но был низковат. С годами он вырос на двадцать сантиметров, замелькал в юношеской сборной и был зван в «Мюнхен-1860». Одна проблема – его мама с рождения жила в Цвизеле и ни за что бы не отпустила шестнадцатилетнего сына далеко от дома. Воскресным утром Лутцу с отцом пришлось врать, что они едут в Мюнхен на матч бундеслиги. Никакого матча в тот день не было, они встретились с юношеским координатором «Мюнхена-1860», подписали контракт и к вечеру вернулись домой. Мама доделывала гуляш с макаронами, крикнула из кухни: «Кто выиграл?», ей не ответили, она подошла к сыну с мужем и узнала правду. Она бушевала два часа, пока Лутц не смирился с тем, что не уедет из Цвизеля до окончания школы.

Поступив в университет, Лутц перешел в «Бад-Кецтинг» из четвертой лиги, куда после бархатной революции нахлынуло восемь чехов. Лутц успешно конкурировал с 33-летним Вацлавом Лавичкой и добился того, что его позвали на просмотр в «Бохум». Там, правда, выяснилось, что речь идет о второй команде, Лутца это не устроило, он выбежал со стадиона, но его остановил незнакомец в дорогом костюме, оказавшийся футбольным агентом: «Хотите играть в профессиональной команде? Позвоните мне и через две недели будете жить в доме мечты у моря и получать пять тысяч долларов в месяц».

Через пару дней Лутц позвонил, узнал, что команда из Малайзии, зато там много платят и можно почувствовать себя профессионалом. Он уже собирался вылетать, когда в офис «Бад-Кецтинга» пришел факс из «Баварии» с предложением приехать на кастинг. Лутц занимался с Оливером Каном, пришедшим тогда же из «Карлсруэ», и тренером вратарей Зеппом Майером, но через неделю услышал, что еще недостаточно могуч для первой команды, зато будет тренироваться с ней и дальше, а играть за вторую, любительскую. Зепп Майер говорил тоном отца, выбиравшего спортивную секцию для малолетнего сына, он и подумать не мог, что кто-то откажется от шанса зацепиться за «Баварию».

Лутц отказался и через несколько дней приземлился в Куала-Лумпуре.

3

С выбором команды ему помогал Ханс Вюрцер. В восьмидесятые Ханс оставил футбол из-за разрыва крестообразной связки, два года отслужил в Ливане, поступил в университет Деггендорфа, где учился и Лутц, и мечтал о новом приключении. Он созвонился с тремя клубами, представив Лутца как восходящую звезду «Баварии», все были вроде как готовы подписать контракт, оставалось только прилететь в Малайзию.

В Куала-Лумпуре Лутц с Хансом заселились в лачугу с москитами и тараканами, чтобы принять душ, еще раз связаться с клубами и ехать на переговоры. Созвонились с «Селангором», крупнейшей командой страны: выяснилось, что в Малайзии лимит на иностранцев, не больше четырех, и «Селангор» решил, что им нужен не вратарь, а нападающий. Стали звонить агенту, который соблазнил Лутца Малайзией. Тот сообщил, что завтра в одиннадцать утра в Малакке – из Куала-Лумпура туда ходят автобусы – их встретит менеджер другого клуба и они точно подпишут контракт.

На автобусном вокзале Малакки Лутц с Хансом скучали почти час, чтобы увидеть, как невысокий малаец вывалился из старого белого мерседеса, сказал, что резюме у Лутца хорошее, но и его клубу иностранный вратарь сейчас не нужен.

Обратного автобуса ждали несколько часов. В тот вечер Лутц жутко напился и под утро рухнул в кровать, даже не разувшись.

В восемь утра его растолкал Ханс: он договорился с командой «Пенанг», там без обмана, команду курирует важный чиновник, в шесть вечера у них товарищеская игра с Гонконгом и они хотят видеть в воротах Лутца Пфанненштиля, вылет в Пенанг в 13:00, до аэропорта сто километров, так что ноги в руки и вперед. С похмелья после пары часов сна Лутц мало что соображал, но Ханс собрал его вещи, сбегал на ресепшн за тремя банками «ред булла» и затолкал в такси.

Самолет опоздал на час, так что к стадиону они приехали за несколько минут до начала. «Диктор уже объявляет вас», – сказал водитель. Лутц никогда не играл более, чем для четырех тысяч человек, а тогда в Пенанге собралось двенадцать. После перерыва, когда Лутц вышел на поле, стадион заревел, приняв новичка за звезду бундеслиги. Защитники Лутцу попались так себе, но он справился с ударами и после матча был приглашен на ужин к премьер-министру, где под суп из акульих плавников подписал контракт на шесть тысяч долларов в месяц.

Из-за жары тренировки начинались в семь утра, а в остальное время Лутц был свободен. Он привез из Германии диски с электронной музыкой, Culture Beat и Marusha, о которых в Малайзии еще мало кто слышал, и стал крутить их в модных клубах. Ему начали платить за выступления, и Лутца поглотила двойная жизнь. Раз в неделю они с Хансом летали в клуб The Jump в Куала-Лумпуре, ночным рейсом возвращались в Пенанг и сразу ехали на тренировку (Ханс работал тренером вратарей).

Угар мог бы длиться годы, но на сборы в Малайзию прилетела какая-то английская команда, «Пенанг» сыграл с ней, Лутц пропустил два удара из двух десятков и после матча услышал от скаута, что «Уимблдон» ищет вратаря, потому что их первый номер, Ханс Сежерс, обвиняется в причастности к договорнякам.

В Лондоне Лутц играл за вторую команду «Уимблдона» и однажды наткнулся на Дэвида Бекхэма, который восстанавливался после растяжения мышц бедра и выступал за резервистов «МЮ». Тренировочный комплекс «Уимблдона» состоял из пяти полей и двух избушек, раздевалки и душевой, где убирались всего пару раз в неделю. На первой тренировке, во время кросса, Лутца раздели догола по команде тренера и вынудили бежать в таком виде мимо гулявших рядом детей и пенсионеров. А после одной из игр Лутц пошел в паб с игроками «Уимблодона», Гэри Блиссеттом и Миком Харфордом, перебрал пива, но друзья заботливо проводили его на вокзал и посадили в нужный поезд.

Утром Лутц проснулся в Ньюкасле.

Он сел на первый поезд до Лондона и успел на тренировку, но скоро услышал от тренера Джо Киннира, что до основы ему не дотянуться, зато есть вариант с «Ноттингем Форрестом», где платят в три раза больше. В Ноттингеме Лутц потянул подколенное сухожилие, и физиотерапевт посоветовал слетать в Тунис, где тепло и можно быстрее восстановиться. В Африке Лутц познакомился с Хетти, стройной англичанкой, приехавшей в Тунис отдохнуть. Хетти работала журналисткой на канале для путешественников и быстро поняла, что с Лутцем ей по пути. Они сняли квартиру в Эдмонтоне, на севере Лондона, откуда Лутц почти каждый день носился в Ноттингем.

Двести километров по трассе М1 не смущали Лутца – защитник Крэйг Армстронг рассказал, что камера, контролирующая скорость, не работает там уже много лет. Лутц ежедневно преодолевал двести километров за полтора часа, пока не узнал, что ему нужно оплатить сорок девять штрафов на общую сумму девятьсот фунтов.

Внятных трансферных окон в середине девяностых еще не было, и одного игрока за сезон могли сослать в аренду несколько раз. Сначала «Ноттингем» отправил Лутца в «Уотфорд», но через две недели их основной вратарь Кевин Миллер выздоровел, и Лутца поманил бельгийский «Сент-Трюйден», но тоже всего на полмесяца.

Следующая остановка – южноафриканский «Орландо Пайрэтс», чей вратарь Уильям Окбара порвал связку. В Йоханнесбурге Лутц играл у Виктора Бондаренко – первого в его карьере тренера, общавшегося с игроками через переводчика. «Орландо» тренировался на университетском поле, где не было душевой, сразу после занятий мокрых игроков сажали в микроавтобус и развозили по домам. Лутц ловил кайф от игры под гудение тысяч вувузел, хотя это и лишало его возможности подсказывать защитникам, он и себя-то толком не слышал. После одного из матчей к Лутцу подошел одноногий болельщик на костылях с острыми, будто заточенными, зубами. Его звали Фредди и он сказал Лутцу, что тот может спокойно ходить по центру Йоханнесбурга и не бояться ограбления, потому что районом Хиллброу, где жил Лутц, неформально управляют болельщики «Орландо». За несколько дней до того в Хиллброу изнасиловали и убили английскую туристку, но Лутц стал почти каждый вечер выбираться в ночные клубы и казино «Красный Дракон» (в один из первых походов в казино в Англии он выиграл сорок две тысячи фунтов и с тех пор подсел).

Основной вратарь «Орландо» вылечился, а бельгийский агент Люк Ванденбон предложил Лутцу смотаться в Сингапур, где работал тренер, знавший Пфанненштиля по Майлазии. Лутц подписал контракт на пять тысяч долларов в месяц и вернулся в Лондон за Хетти. Бросать телекарьеру и становиться домохозяйкой в Сингапуре она отказалась, тогда Лутц открыл календарь игр С-Лиги и пообещал, что будет прилетать в Лондон каждые шесть недель.

Через неделю они простились в аэропорту и больше никогда не встречались.

В Сингапуре Лутца снова настиг звонок Ванденбона: «Мы поспешили с Сингапуром. В Китае предлагают двести тысяч в год!» В сингапурском «Сембаванг Рейнджерс» Лутц сказал, что должен слетать домой по семейным мотивам, и назавтра оказался в Гуанчжоу. Менеджер местного клуба встретил Лутца, посадил в древний винтовой самолет, где стояло десять клеток с курами, и проводил на сборы в Куньмин на юго-западе Китая. Лутца привезли в военный лагерь, где не работала мобильная связь, и проводили в комнату с лампочкой, болтавшейся под потолком, двумя кроватями и датским футболистом Бьярне на одной из них.

Бьярне объяснил, что им с Лутцем повезло, потому что остальных игроков поселили в восьмиместных комнатах. В остальном все равны: четыре тренировки в день и двадцатикилометровый кросс, даже для вратарей. Внезапно погас свет. «О, значит уже десять вечера. Свет в это время вырубают по всей деревне», – сказал Бьярне. Лутц нащупал кровать и уснул, а в шесть утра его разбудили и погнали на зарядку с сотней приседаний и отжиманий. Вторая тренировка началась в десять утра. В лагере собралось восемьсот игроков, двести пятьдесят из них были иностранцами.

К вечеру Лутц дополз до телефонной будки и увидел очередь из восьмидесяти человек: южноамериканцы, африканцы, европейцы. В толпе мелькнуло знакомое лицо: Гари Блиссетт, который однажды в шутку отправил пьяного Лутца в Ньюкасл. В лагере зажилось веселей, но не настолько, чтобы терпеть бесконечную беготню каждый день. Через неделю Лутц вернулся в Сингапур – в аэропорт его провожал Гари Блиссетт, у которого не было других вариантов, кроме «Аполлона» из Гуанчжоу.

Через несколько месяцев сингапурскому «Сембавангу» понадобился центральный нападающий, и Лутц посоветовал им Блиссетта. Спустя пять дней Гари подписал однолетний контракт.

Гари поселился в доме Лутца, который скоро пришлось ремонтировать. По пути на тренировку Лутц завернул на рынок, заболтался с торговцем и сам не заметил, как за пятьдесят долларов купил двух обезьянок. Лутц поставил клетку на заднее сиденье машины и быстро придумал имена: «Ты будешь Гласностью, а ты – Перестройкой». Через полчаса после приезда домой Гласность и Перестройка поцарапали кожаные диваны, порвали шторы и опрокинули банки со специями.

Лутц и Гари вели примерно так же. Два раза в неделю они ходили в клубы на Орчард-Роуд, где их как звезд «Сембаванга» обслуживали бесплатно (проблема была только с покупкой жвачки – ее продажу запретили в Сингапуре в 1992 году для поддержания города в чистоте). Хетти перестала отвечать на звонки Лутца, поэтому он охотно флиртовал с другими женщинами и в итоге остановился на индонезийке Лилии.

Летом 1997 года в Сингапур прилетела молодежная сборная Англии с Каррагером и Оуэном в составе. Накануне вылета в Малайзию на чемпионат мира U20 один из игроков той сборной попросил Гари Блиссетта организовать ему девушку на ночь. Гари откликнулся, но в три часа той же ночи ворвался в комнату Лутца с криком: «Мы должны ехать! Иначе будет скандал года!» У Гари не было водительских прав, и Лутц был нужен ему, чтобы добраться до отеля английской молодежки.

Они поднялись в комнату 312, где на полу валялись пивные банки, на кровати, скрестив руки, сидела азитаская девушка, а по углам мялись молодые английские таланты. «Она шантажирует нас», – объяснил один из них. «Они изнасиловали меня вдесятером!», – парировала девушка. Гари остановил прения сторон и спросил у игроков, сколько у них денег: оказалось, примерно по сотне у каждого.

По итогам разбирательства девушка покинула номер с 1200 долларов вместо сотни, о которой с ней изначально договаривались.

6

Лутц Пфанненштиль покинул Сингапур ради Финляндии, где играл за «Тампере» и «Хаку». Однажды в Оулу, на севере страны, закрыли на ремонт манеж и на поле пришлось выходить при минус семнадцати и штормовом ветре. Лутц охранял ворота в пуховике с капюшоном и термобелье. Еще одна игра проходила в Кеми, городке в Лапландии, куда «Хака» добиралась на поезде одиннадцать часов. Команда Лутца вела 2:0, когда послышалось странное жужжание: выяснилось, что во время майских дождей север Финляндии осаждают стаи комаров. Судья прогнал команды в раздевалку и возобновил игру только через полчаса. Никого из четырех тысяч зрителей на стадионе к тому времени не осталось.

Лилия тоже жила в Финляндии, но ее огорчало, что Лутц подолгу пропадает на выездных матчах и часто меняет команды, хотелось более размеренной жизни. Они нашли ее в Бургхаузене, но начались угрозы, окровавленная говядина и мертвый воробей в почтовом ящике, полиция не могла найти преступника, и Лилия сообщила, что хочет вернуться в Индонезию, тем более у Лутца давно было предложение переехать в Джакарту, подписать контракт с клубом «Персия», получить местный паспорт и стать игроком сборной Индонезии. Для этого требовалось только жениться на Лилии. Лутца не смущала такая перспектива, проблемой было то, что ради сытой жизни в Джакарте пришлось бы отказаться от немецкого гражданства.

Лутц тянул с ответом до последнего, оставалось десять минут до такси, которое отвезло бы его в офис «Персии» на финальный раунд переговоров, когда ему позвонил Алан Джиллет, тренер сингапурского «Гейланг Юнайтед». Лутц сказал, что в Джакарте ему дают шесть тысяч долларов в месяц, но придется сдавать немецкий паспорт. Джиллетт ответил, что попробует вытрясти из владельца «Гейланга» побольше и пообещал не притрагиваться к паспорту Лутца.

Лутц согласился вернуться в Сингапур, но поссорился с Лилией. Они расстались, а паспорта Лутц все-таки лишился.

В Сингапуре Лутц делил квартиру с австралийцем Мики Юрилем, игравшем за «Сембаванге». По средам они ходили в самый популярный ночной клуб, куда их пускали в обход очереди из пары сотен человек. В один из вечеров Лутц встретил Аниту, высокую темноволосую девушку. Через два месяца они стали жить вместе.

Однажды у ворот дома Лутца встретил некий индиец. Назвался Шивакумаром, сказал, что живет рядом, предложил сыграть как-нибудь в гольф. Потом он же похлопал Лутца по плечу в ресторане и заговорил о футболе. «Выиграете завтра у «Хоум Юнайтед»?» – «Конечно. Мы в хорошей форме». Через неделю Шивакумар опять вроде как случайно встретил Лутца и Мики в торговом центре. Игра с «Хоум Юнайтед» закончилась вничью, а теперь предстоял матч команд Лутца и Мики, и Шивакумара интересовал ее исход. «Мы победим, как и в первом круге», – сказал Лутц и оказался прав.

Перед следующей игрой команды Лутца лидеры соперников, англичанин Марк Николсон и хорват Ивица Рагуц, подверглись нападению на улице. Марк смог убежать, а Ивице сломали клюшкой правое колено. Команда Лутца выиграла, но полыхнул скандал, в нападении на Рагуца заподозрили букмекерскую мафию: игроки сингапурской лиги получали не больше трех тысяч долларов в месяц, а люди вроде Шивакумара легко могли удвоить их доход в обмен на обеспечение нужного счета.

Полиция провела обыск в квартире Шивакумара и нашла у него клюшку, который был избит Ивица Рагуц. Шивакумар предложил следователям сделку и назвал восемь игроков, которые давали ему информацию о результатах. Назвал он и Лутца с Мики.

Лутц, Анита и Мики смотрели дома комедию с Робом Шнайдером, когда в дверь постучали. «Я их не знаю», – сказал Мики, глянув в глазок. «Наверно, свидетели Иеговы», – пошутил Лутц. Через полчаса его заперли в комнате без окон. Два часа он просидел в одиночестве, а потом его повели к детектору лжи. «Вы сейчас в Азии?» – «Да». «Вы сейчас в Европе?» – «Нет». Лутц отрицал, что получал деньги от Шивакумара за гарантию результатов, детектор подтвердил его слова, но допрос продолжился – в Сингапуре можно было допрашивать людей без адвоката сорок восемь часов.

Полицейские понизили температуру в комнате до десяти градусов, раздели Лутца, попытались зажать его пальцы ящиком стола, ударили по лицу, но ничего не добились. Через два дня он вышел из здания полиции без паспорта, позвонил Аните, но услышал ее брата: «Она не хочет с с тобой разговаривать».

Дома Лутц узнал, что Мики подписал все, что от него требовала полиция, потому что «очень хотел выбраться оттуда». Мики подписал документ, где говорилось, что он гарантировал Шивакумару результат матча в обмен на процент от выигрыша на ставках. Имени Лутца в документе не было, но подразумевалось, что он был рядом, так что считался соучастником.

Через несколько дней Анита извинилась перед Лутцем, объяснила, что ее отец, владелец косметологических клиник, против их отношений, и, когда Лутца опять отправили в камеру, именно она собирала сто тысяч долларов для залога. Анита сдала в ломбард все свои драгоценности, еще часть денег переслали родители Лутца, но около недели он провел в камере, подхватил кожную инфекцию и на свободу вышел красный с головы до ног. Клуб разорвал с ним контракт, его банковский счет заморозили. Дома Лутц два часа простоял под душем. Через пять дней начинался суд.

Адвокаты Лутца собрали около ста свидетельств, что он безупречно играл в трех последних матчах и не подстрекал партнеров к договорным матчам. Сотрудники немецкого посольства советовали ему нелегально покинуть страну через Таиланд или Малайзию, потому что никому еще в Сингапуре не удавалось выиграть суд после обвинений местного Бюро коррупционных расследований. Лутц отказался, потому что это обернулось бы дикими финансовыми трудностями для Аниты.

Накануне суда Лутц зашел в парикмахерскую и расстался с хвостиком, который был его символом больше десяти лет, поужинал с Анитой в итальянской пиццерии, а на следующий день был признан виновным и получил пять месяцев, хотя грозило пять лет.

В тюрьму Квинстаун Лутца доставили в автобусе без окон, где его соседями стали одиннадцать убийц и насильников. Лутца вывели навстречу лающим овчаркам, приказали открыть рот и обыскали резиновыми перчатками. «В первый день меня бросили в камеру к психически больному убийце, – рассказал Лутц в своей автобиографии. – Таблетки держали его в режиме полусна, но когда их действие проходило, он орал и пытался ударить меня. Спасло то, что он двигался слишком медленно».

Потом Лутца перевели в камеру на двенадцать человек, среди которых был Мики. По утрам заключенным приносили на подносах грязные овощи. В первый раз сокамерники отобрали у Лутца еду, а на прогулке он услышал, что это проверка и, если он позволит обкрадывать себя и дальше, его будут унижать еще сильнее. На следующее утро Лутц врезал коленом китайцу, который пытался отнять его еду, и заслужил уважение.

Лутц провел в Квинстауне сто один день, получив за это время сто одно письмо от Аниты. Когда почта опаздывала, Лутц начинал сходить с ума, боясь, что Анита поддалась уговорам отца, который вынуждал ее бросить немецкого уголовника. Раз в четыре недели у них были пятнадцатиминутные встречи. Чтобы услышать друг друга, приходилось кричать, потому что рядом общались с близкими еще пять заключенных.

Лутца выпустили досрочно за хорошее поведение. В тюрьме он потерял шестнадцать килограммов и первым делом поехал с Анитой в фастфуд, где съел жареную курицу, восемь чикенбургеров и выпил три огромные колы.

9

В Германию Лутц полетел с Анитой. Мама встретила их гуляшом с макаронами, но жизнь портили журналисты, которые не отставали от Пфанненштиля даже в Цвизеле. Анита предложила переехать к ее матери в Брэдфорд. Там Лутц тренировался с местным клубом, но не играл – из-за двухлетней дисквалификации, которую Азиатская федерация наложила, а ФИФА поддержал. Через знакомых знакомых Лутц узнал телефон приемной Зеппа Блаттера в Цюрихе, но услышал от секретарши: «Я не знаю, кто такой Лутц Пфанненштиль. Откуда у вас этот номер?» Лутц рассказал свою историю, секретарша пообещала донести информацию до Зеппа Блаттера, и вскоре бан уменьшили до шести месяцев.

Лутц устроился в «Хаддерсфилд». Как-то раз болельщики соперников забросали его штрафную монетами, намекая на то, что Лутц должен сдать игру. Матч закончился, но деньги продолжали сыпаться: новозеландский «Данидин» предложил Лутцу четыре тысячи долларов в месяц за участие в чемпионате, длившемся с ноября по апрель. Лутц поселился в городе, построенном на застывшей лаве вулкана, на улице с уклоном в девятнадцать градусов – Болдуин Стрит.

Однажды квартиру Лутца обокрали, унесли пять тысяч долларов и вратарский свитер. Полиция не могла найти вора, но Лутцу позвонил знакомый и сказал, что видит на улице велосипедиста в свитере Пфанненштиля. Лутц примчался туда, догнал того парня, снял с него свитер и забрал из кошелька все деньги. Вор был под кайфом и сопротивлялся вяло, а потом подъехала полиция и поблагодарила Лутца за помощь.

После новозеландского сезона Лутц вернулся в Брэдфорд. Анита была на седьмом месяце беременности и хотела рожать в Англии. В одной из первых игр за «Брэдфорд» Лутц столкнулся с нападающим «Харрогейт Тауна» Клейтоном Доналдсоном. Вернее, Клейтон выходил один на один, упал и ударил Лутца коленом в грудь. Лутц почувствовал, будто его одновременно десять раз ударило молнией. В глазах потемнело, он не мог дышать. Судья не остановил игру, и «Харрогейт» даже забил мяч, но тут все заметили, что Пфанненштиль не встает и побежали на помощь. Врач «Брэдфорда» Рэй Киллис проверил пульс и в панике заорал: «Он мертв, вашу мать!» Рэй двадцать лет работал в «Брэдфорде» и никогда не сталкивался с такими ситуациями. По лицам игроков «Брэдфорда» потекли слезы, а стюард подошел на трибуну к беременной Аните и ее матери с просьбой спуститься к полю.

Рэй Киллис впервые со времен медицинского университета делал искусственное дыхание и массаж сердца. «Он вернулся!» – крикнул вдруг Рэй. «Вы уверены, что он жив?» – спросила прибежавшая Анита. Рэй был уверен, но через пару секунд Лутц опять перестал дышать. Рэй навалился на Лутца, тот задышал, но потом опять отключился. Окончательно Лутц очнулся в машине скорой.

Чудовищный удар в солнечное сплетение привел к линейному перелому грудной клетки, но Лутц выжил, и с тех пор на стадионе его представляли как человека, который три раза отдал жизнь за «Брэдфорд».

10

После рождения дочери Джорджины Лутц съездил в Норвегию, а потом подписал контракт с «Калгари Мустангс», где чувствовал себя рок-звездой на гастролях, потому что недели напролет колесил в автобусе по Канаде и США. Один из домашних матчей «Мустангс» совпал по времени с финалом Кубка Стэнли, где участвовал «Калгари Флэймс». Президент «Мустангс» объявил, что покажет хоккей на огромном экране во время футбольного матча, на стадион пришло десять тысяч человек, и это был самый странный матч в карьере Лутца. Никто из зрителей не обращал внимания на поле, все пялились на экран. Когда «Мустанги» забили, стадион молчал, зато взорвался, когда мяч улетел в аут, потому что в это же время очередную шайбу забросил Джером Игинла.

«Мустангс» были не так удачливы. Одно время в команде был даже свой священник, игроки молились за десять минут до каждой игры, но все равно не вышли в плей-офф и клуб обанкротился. Вице-президент «Калгари» нашел Лутцу клуб в Украине и пообещал, что платить там будут гораздо больше, чем в Канаде.

Лутц и его адвокат прилетели в Киев в январе 2005-го, в разгар оранжевой революции и поселились в отеле, рядом с которым демонстранты бросали камни в милиционеров. Два дня Лутц тренировался с «Оболонью», но уличные бои не утихали и он решил вернуться в Калгари. Президент «Оболони» сказал, что понимает Лутца и предложил ему получить билет на самолет у секретарши в клубном офисе. В офисе Лутц понял, что билета нет и не будет, и выбираться из Украины нужно самостоятельно.

В аэропорту Лутц услышал, что билеты на все ближайшие рейсы забронированы и получил экстравагантный совет добраться на поезде до Румынии или Польши. Лутц с адвокатом ринулись на вокзал, где сели на ночной поезд до Черновцов. Через восемнадцать часов они неслись в черновицком такси к румынской границе. Через КПП таксист их, конечно, не повез, так что границу Лутц пересек пешком, а потом еще десять часов трясся на поезде до Бухареста.

Лутц стал искать новый клуб. Он связался с тридцатью знакомыми агентами, отправил им видео своей игры, но пригласила его только команда первой лиги из Западной Украины. Несколько сот километров от Киева, спокойно, красивая сельская местность, – решил Лутц и поехал обратно.

В своей книге The Unstoppable Keeper Лутц охарактеризовал тот западноукраинский клуб как самый коррумпированный в его карьере, но название оставил в секрете. В том клубе никто не говорил по-английски, а переводчик, которого приставили к Лутцу, был отличным парнем, но из неславянских языков знал только испанский. Лутц звонил в несколько бюро переводов в Киеве, но никто не соглашался прислать ему персонального помощника. Лишь в четвертом бюро предложили: есть девушка, которая весь день сидит за столом и переводит документы, звоните ей и она будет вам переводить.

Киевской девушке по имени Амалия Лутц стал звонить каждые несколько минут. В ресторане он диктовал ей заказ, а потом передавал трубку официанту, то же и с водителем в такси. Когда тренер говорил что-то в раздевалке, Лутц направлял телефон в его сторону, а потом слушал высокохудожественный перевод установки от Амалии.

Через пару дней президент клуба отдал Лутцу свой служебный автомобиль – черный BMW X5 с тонированными стеклами. Без навигатора Лутц потерялся в первый же день. Он попросил прохожих о помощи, к нему подошел какой-то парень, Лутц обрадовался и начал благодарить за отзывчивость, а потом увидел перед лицом пистолет. «Выходи», – услышал Лутц. Через секунду он смотрел вслед уносящемуся BMW.

На следующее утро Лутц брел с тренировки и внезапно заметил на парковке украденную накануне машину. С помощью клубных сотрудников и Амалии он разобрался, в чем дело. Местные преступники боялись владельца клуба: его машины имели особые номера, поэтому угонщик сам вернул BMW и извинился за беспокойство. Позже Лутц узнал, что изначально тот автомобиль был угнан из Германии, и начал что-то подозревать.

В команде не было игроков, которые вовремя получали бы зарплату. Сенегалец, подписавший контракт на четыре месяца раньше Лутца, не получил ни копейки, да к тому же освистывался во время предсезонных матчей, двум другим игрокам Лутц одолжил двести долларов, потому что им не на что было купить еду. Через два месяца Лутц попросил расторгнуть его контракт и поехал в Киев, чтобы наконец-то встретиться с Амалией, с которой миллион раз говорил по телефону.

К тому времени Лутц расстался с Анитой, и с первого взгляда загорелся симпатией к Амалии. Она рассказала о своей маленькой дочери, тоже Амалии, о юности в Узбекистане, а через несколько дней уволилась с работы и поехала за Лутцем в Новую Зеландию.

22 июня 2006 года Лутц и Амалия поженились в Ташкенте.

12

Тем же летом семья Пфанненштилей переехала в Албанию, в город Шкодер, куда Лутца позвал немецкий тренер Ули Шульце. В одной из гостевых игр шкодерская «Влазния» вела 1:0 после первого тайма. В перерыве Лутц увидел, как президент принимающей команды орет на судью. На крик прибежали полицейские, но не защитили судью, а схватили за руки. Президент же снял ботинок и четыре раза ударил судью по голове.

Во втором тайме защитник «Влазнии» головой вынес мяч из штрафной после длинной передачи, соперников не было и близко, но был назначен пенальти и игра закончилась на счете 1:1. «Это была шутка?» – спросил Лутц у судьи после игры и услышал вместо ответа: «Ты хочешь, чтобы три тысячи фанатов били меня ногами по голове?»

Тренера Шульце уволили, а Лутц махнул в Ереван. Армянский бизнесмен предложил Пфанненштилю с нуля построить новый клуб, стать его тренером и генеральным менеджером, собрать молодых бесплатных игроков, раскрутить их, продать и со временем пробиться в еврокубки. Клуб «Бентонит» должен был базироваться в Иджеване на севере Армении, но до постройки стадиона обитал в Ереване.

Подбором игроков Лутц занялся на пару с Амалией, которая помогала с заключением контрактов и переводами. Через знакомых агентов Лутц свез в Армению пятьдесят человек – из Бразилии, Мексики, Сербии и бывших советских республик. Тренировки проходили на высоте двух тысяч метров. Мексиканцы чувствовали себя нормально, грузин рвало, но в итоге Лутц отобрал двадцать два игрока из одиннадцати стран и четырех континентов, уложившись в скромный бюджет – миллион долларов. Пфанненштили сняли небольшой дом на окраине Еревена, где поселили всю команду и нашли местных врачей, которые внештатно лечили игроков. С первым врачом, правда, пришлось расстаться через четыре дня – он прикладывал к травмированному колену защитника «Бентонита» половинку лука и уверял, что изгонит так любую инфекцию.

У многих игроков не было банковских счетов, поэтому в конце каждого месяца Лутц шел с рюкзаком в банк, снимал тридцать тысяч долларов, а потом раздавал игрокам зарплату в конвертах. Чемпионат начинался в середине марта 2007-го, в конце февраля Лутц как обычно заехал в банк, но обнаружил, что счет, открытый владельцем команды на его имя, пуст. «У меня сорвалась одна сделка, и понадобились деньги. Потерпите пару дней», – услышал Лутц, когда дозвонился до президента «Бентонита». «Я должен подать на банкротство. Проект закончен. Прости», – услышал Лутц через неделю.

Лутц договорился о контракте с норвежским «Бэрумом», но за пару дней до вылета в Осло должен был состояться первый тур чемпионата Армении. Лутц нашел новые команды только четырем своим игрокам, а остальные все еще жили в Ереване. «Тренер, завтра мы сыграем не за «Бентонит», а за вас», – сказал капитан команды Дамир Дакич, знавший, что ни он, ни его партнеры ничего больше в Армении не заработают. Команда-фантом обыграла «Ширак» со счетом 4:0, и после игры устроила прощальную вечеринку прямо в раздевалке – с объятиями, слезами и армянским коньяком.

13

Немецкий агент Йоаким Ольсен напомнил Лутцу, что за пятнадцать лет тот поиграл в Европе, Азии, Африке, Океании и Северной Америке, и для попадания в Книгу рекордов Гиннеса не хватало только Южной Америки. После нескольких месяцев в Осло Лутц играл в Ванкувере, ему и двум Амалиям было уютно в Канаде, но и от мирового рекорда он отмахиваться не стал.

Агенты подобрали ему «Макаэ» – клуб второй бразильской лиги из штата Рио-де-Жанейро. Водитель доставил Лутца к каменному дому в фавеле. Дом оказался офисом влиятельного местного чиновника, который понятия не имел, как регистрировать игрока из Европы. Второй вариант – клуб «Гама» – отвалился из-за того, что не мог платить больше двухсот евро в месяц, а Лутц все еще рассчитывался с адвокатами, помогавшими ему в Сингапуре, и не мог пойти на такие аскетичные условия.

Лутц и Амалия провели Рождество с детьми-сиротами и бездомными в одной из фавел Рио, а через пару недель нашли и новый клуб – «Атлетико» из Санта-Катарины, места, где обосновалось много немцев и итальянцев. Никто не мог выговорить фамилию Лутца, поэтому его звали просто Алемао – Немец.

В раздевалке Пфанненштиль увидел у защитника Дугласа шрамы на животе. Дуглас рассказал, что это следы от пуль. В детстве у него было только два занятия – футбол и продажа наркотиков. Футбол сделал его достаточно обеспеченным человеком, но Дуглас продолжал общаться с наркобаронами Рио. Он давно заработал на то, чтобы перевезти родителей в престижный район Рио, но они отказывались покидать родную фавелу, поэтому и он возвращался туда регулярно.

Гостевая игра с «Жарагуа ду Сул» обернулась поражением 0:1, но именно в ней Лутц впервые сыграл за «Атлетико» и вошел в Книгу рекордов Гиннеса. На обратном пути игроки «Атлетико» достали ящик пива, включили музыку и стали танцевать в автобусе, празднуя достижение Лутца.

14

После Бразилии Лутц тренировал вратарей сборной Кубы, помогая немцу Райнхольду Фанцу. Фанц и Пфанненштиль устраивали сборы в Германии и Австрии, проводили по две тренировки в день, вышли в групповую стадию отбора ЧМ, но напоролись на США. В Вашингтоне сборную Кубы сопровождали охранники, но двум лучшим игрокам все равно удалось сбежать и команда проиграла 1:6. После игры Райнхольда и Лутца уволили.

Через два года, работая тренером в Норвегии, Лутц проснулся в пять утра от звонка немецкого агента. В дверь его дома барабанил вратарь сборной Кубы Дани Кинтеро, твердивший, что его личность может подтвердить Лутц Пфанненштиль. Кинтеро тоже сбежал из лагеря сборной, проводившей сборы в Германии, спрятался в доме агента, а потом стал играть за немецкие любительские команды.

В Норвегии Лутц по два часа в день рыбачил с маленькой деревянной лодки, тренировал вратарей в «Манглеруд Стар», но этот клуб разорился и Лутц попал в Намибию, куда его позвал бывший одноклубник Оливер Рисер. В сборной Намибии Лутц тренировал Атиэля Мбаху, который был глухим с семи лет и не мог общаться со своими защитниками. В 2013 году Лутц подарил Мбахе самый современный слуховой аппарат, Атиэль начал что-то слышать и значительно улучшил свою речь.

Параллельно со сборной Лутц руководил намибийской командой «Рамблерс». Во время предсезонной подготовки Лутц попросил игроков сдать анализ крови, чтобы проверить их работоспособность. Игроки дружно отказались, а президент «Рамблерс» объяснил Лутцу, что многие из них ВИЧ-положительны, и эту тему лучше больше не трогать.

А пять лет назад еще один старый друг, Алекс Розен, позвал Пфанненштиля скаутом в «Хоффенхайм» – самому взбалмошному клубу бундеслиги только и не хватало такого сотрудника, как Лутц. На посту, предполагающем постоянные командировки в Южную Америку, Скандинавию и Африку, Пфанненштиль счастливо работает до сих пор, а заодно – выступает экспертом на ТВ и планирует матч в Антарктиде с участием футбольных звезд.

За пятнадцать лет карьеры игрока Пфанненштиль ничего толком не заработал, не стал большим вратарем, не достиг престижных лиг, но вошел в историю футбола – а это тоже неплохо.