Как Саленко в "Динамо" переходил: 37 000, квартира и указание от Лобановского

Перестройка, гласность, ускорение, хозрасчет, самоокупаемость… Когда-то этими формулировками жила большая страна, трещавшая по швам, но все-таки верившая в светлое будущее. Вышеназванные процессы коснулись, разумеется, и футбола. Железный занавес приподнялся. В 1988-м звезды подписали первые контракты. Клубы начали потихонечку отходить от ведомств и профсоюзов, получая самостоятельность. И вот в разгар этих процессов ленинградец Олег Саленко решил перебраться в Киев.
Предписание от Генштаба

В 19 лет Саленко сыграл полсотни матчей в высшей лиге, гармонично влившись в команду чемпионов СССР 1984-го. Путь от юноши до звезды он просто не заметил. Казалось, в ближайшее десятилетие парень из Красного Села поведет "Зенит" к новым свершениям.

Казалось. Но все началось, как бывало почти ежегодно, с предписания на бланке… Генерального штаба Вооруженных сил СССР. Призыву на действительную военную службу подлежала группа из шести зенитовцев. В том числе и Саленко. Впрочем, представители ЦСКА в звании старших офицеров предложили "компромиссный вариант": вы нам - Саленко и его партнера по атаке Сергея Дмитриева, мы - отказ от остальных.

- Еще осенью 1988-го я получил предложение от Валерия Лобановского, - вспоминал Саленко. - Хотя меня звали в "Спартак", в ЦСКА, который возглавил мой любимый тренер Павел Садырин…

Но представители военкомата не сдавались.

- Последний матч сезона мы играли в Москве, в "Олимпийском" со "Спартаком", - продолжает вспоминать Саленко. - Пришлось "нарисовать" сотрясение мозга, неудачно упал на паркет. Когда я лежал в Институте Склифосов­ского, ко мне приезжал Садырин. Больницу окружили солдаты, чтобы я никуда не убежал. Павел Федорович предложил квартиру на Кутузовском, ключи от машины. Я отказался, поскольку у меня уже была договоренность с Лобановским.
И побольше цинизма, людям это нравится

Хеппи-энд? Мальчик осуществил детскую мечту? Не тут-то было! В Ленинграде подняли шум. Отпускать форварда категорически не хотели, а никаких контрактов, сами понимаете, не было. Профсоюзы (а "Зенит" был профсоюзной командой) вместе с городской федерацией при поддер­жке четвертой власти прошлись по моральному облику спортсмена. "Заявление Саленко не выдерживает никакой критики с точки зрения этики и моральных норм", - писал еженедельник "Футбол. Хоккей". Еще дальше пошел "Советский спорт", опубликовавший открытое письмо народного артиста СССР Игоря Горбачева (отцу перестройки Михаилу Сергеевичу он всего лишь однофамилец) и кинорежиссера Виктора Садовского: "…В "Зените" созданы все условия для нормальной жизни, работы и повышения мастерства футболистов… Мы считаем, что было бы справедливым остаться Саленко в "Зените" и своей игрой отдать "долг" Ленинграду и команде, которые воспитали его как спортсмена… Нельзя, неэтично киевскому "Динамо", как говорит поговорка, чужими руками жар загребать!".

Как тут не вспомнить незаб­венного Остапа Бендера: "…И побольше цинизма, людям это нравится". Недаром многие зенитовцы прошлых поколений шутили, что играли "за колонны", то есть на голом патриотизме.

- В других командах условия были на порядок выше, нежели в "Зените", - подтверждает эту мысль Саленко. - Когда футболист играет, он не должен думать о других проблемах. Тем более я еще в 1988-м женился. После перехода в киевское "Динамо" мне сразу же дали квартиру на Крещатике. У Лобановского все было налажено. К нему благосклонно относилось руководство Украины.
Колосков намекнул. Сошки подхватили

Время шло, Саленко несколько раз ездил в Москву на спортивно-техническую комиссию, которая вроде бы дала добро. Его фамилия появилась в заявочном списке команды Лобановского, но "не пущать" еще крепко сидело в умах советских чиновников. Президиум Федерации футбола СССР вновь дал задний ход. Первым выход из ситуации предложил главный футбольный человек страны Вячеслав Колосков: "Сейчас мы стараемся создать стройную систему, которая позволила бы оценить стоимость того или иного игрока. Учитываются все расходы клуба, который воспитал футболиста начиная с ДЮСШ. Не исключено, переход Саленко из "Зенита" в "Динамо" обойдется примерно... тысяч в восемьдесят рублей", - говорил Вячеслав Иванович в интервью украинской "Спортивной газете".

Мысль своего шефа подхватили мелкие сошки в федерации. Экономисты подсчитали, что цена Саленко - 37 тысяч рублей (буквально через пару лет эти деньги превратятся в пепел). "Вечером - деньги, утром - стулья" - вновь не обойтись без цитаты из Ильфа и Петрова. Киевляне бросились узнавать расчетный счет "Зенита", но ленинградцы не сдавались. Какие 37 тысяч?! Стоимость Саленко - полмиллиона "деревянных". Читая эти строки в газетах, слушая потоки информации по телевизору, болельщики потеряли чувство реальности. Еще несколько лет назад только за одну мысль, что за переход советского футболиста можно потребовать деньги, могли пригласить на беседу люди в штатском.

Саленко, получив указание от Лобановского: "Не решат вопрос, говори, что обратишься в суд", - отправился в Москву и… 27 марта 1989 года получил окончательное да на переход.

- Я перевез в Киев и родителей, и брата, - подытожил Саленко. - Когда Лобановский брал какого-то молодого игрока с непростым характером, то он считал, что если родители рядом с футболистом, то они как-то могут на него повлиять. Это была методика. Сам я полгода привыкал к Киеву, после Питера мне там было тяжело.

Без Саленко осенью 1989-го "Зенит" вылетел в первую лигу. Но это уже другое "Ленинград­ское дело"…