Степан ЮРЧИШИН: "После слов Григория Суркиса не мог сдержать слезы"

Наш герой не добился по-настоящему громких побед, хотя в свое время считался одним из самых талантливых воспитанников украинского футбола. Тем не менее, к примеру, во Львове Степан Юрчишин в представлении не нуждается. Не случайно ведь во время Евро-2012 он был включен в число официальных друзей чемпионата.

- Не буду лукавить, я тоже поначалу не верил, что нашей стране доверят проведение этого престижного форума, — признается Степан Федорович. — Но цель таки была достигнута, и я рад, что тоже внес маленькую лепту в то, что организация матчей во Львове была на высоком уровне. И единственное, о чем я жалею, — так это о том, что в свое время мне самому не посчастливилось участвовать в таких представительных турнирах… Увлекся футболом я благодаря моему старшему брату Ярославу, который занимался в спортшколе львовского СКА. Он привел меня к Владимиру Вараксину. Мне очень повезло с первым тренером, который любил повторять: «Я научу вас думать на поле, играть технично, а вот физику вам уже будут подтягивать в тех командах мастеров, куда вы попадете…» Поэтому у Вараксина упор делался на работе с мячом, быстром переходе от обороны к атаке. Кстати, кроме Ярослава и меня, в футбол играли еще три наших младших брата.

— Вы наверняка мечтали сыграть с ними в одной команде.

— Совершенно верно, но, к сожалению, не получилось. За команды мастеров, кроме меня, выступал только Владимир — и мог бы далеко пойти, если бы не серьезная травма, поставившая крест на его футбольной карьере… Меня же тогда повреждения еще обходили стороной, и хотя я не мог похвастать выдающимися антропометрическими данными, однако это не мешало мне в середине поля обыгрывать двух-трех визави и делать точные передачи. И Вараксин рекомендовал меня во второлиговую армейскую команду, которая тогда перебазировалась из Львова в Луцк.

Там мне тоже повезло с наставником, ибо Эрнест Кеслер был суров только с виду. Он научил меня анализировать каждое занятие, каждый матч. Также важно, что шефство надо мной, самым молодым в коллективе, взял наиболее именитый игрок — Владимир Дударенко, добившийся признания, выступая за московский ЦСКА. Впрочем, и я старался не подводить старших, очень ответственно относился к своему увлечению футболом. Припоминается, во дворе рядом с общежитием, где мы дислоцировались, была установлена деревянная стенка для отработки точности ударов. Так вот, я даже в выходной день с самого утра шлифовал удары в «девятки» и «шестерки». Кеслеру даже приходилось приказывать администратору команды, чтобы он прятал мячи от неугомонного Юрчишина, который мешает одноклубникам отдыхать…

Я чувствовал, что прогрессирую, и когда команда СКА вернулась во Львов, то на наши поединки зачастили селекционеры из более именитых клубов. Как ни странно, не интересовались мной только зем- ляки из «Карпат», хотя в товарищеском матче при большой зрительской аудитории я забил в ворота «зелено-белых» эффектный гол. Лишь когда моя служба в армии подходила к концу, и меня откомандировали в ЦСКА, то и «Карпаты» наконец-то активизировались.

В Москве меня очень хорошо приняли, главный тренер армейцев Всеволод Бобров заявлял, что я ему словно сын, и если останусь в ЦСКА, то он позаботится, чтобы мне быстро присвоили офицерское звание и дали квартиру. Об этом както узнали в «Карпатах», и вскоре меня в Москве нашел представитель львовян Юрий Сусла и предложил возвращаться домой. А в следующий раз он приехал в Белокаменную уже с моей матерью, которая сразу заявила, что если останусь в Москве, то я ей не сын. Разве я мог ее не послушать? Хотя перед дембелем, после того, как я отказал армейцам, меня в качестве наказания отправили на месяц в спортроту…

Так уж получилось, что в следующей моей команде, «Карпатах», меня, как и во львовском СКА, тренировали закарпатцы —Эрнест Юст и Иштван Секеч, интелигентные и квалифицированные специалисты. И, пожалуй, именно сезон 1979 года был лучшим в моей карьере. И не только потому, что я стал с 42-мя мячами лучшим бомбардиром в истории перволигового первенства Союза и помог «зелено-белым» вернуться в элитный дивизион, но и был включен в сборную СССР, которая готовилась к Олимпийским играм в Москве. — Однако на Олимпиаду вы так и не попали, да и «Карпаты» в следующем сезоне вынуждены были покинуть класс сильнейших. И, поговаривают, неудачи львовян были вызваны прежде всего плохим микроклиматом в команде. Дескать, яблоком раздора стал выделенный вам остродефицитный автомобиль «Волга», хотя, по мнению многих ваших одноклубников, его больше заслуживал капитан Лев Броварский…

В те годы в «Карпатах» подобрался боеспособный коллектив, целая группа исполнителей выступала за молодежную сборную Союза. Неудивительно, что хватало предложений от ведущих клубов, в частности, меня очень хотел видеть в киевском «Динамо» Валерий Лобановский. Он хорошо знал мои возможности, ведь под его руководством я играл за сборную Украины на Спартакиаде народов СССР, и именно два моих точных удара помогли победить россиян в борьбе за третье место. Поэтому на матчах с участием «Карпат» часто присутствовали представители киевлян Анатолий Сучков и Михаил Коман. Бывали они и у моих родителей в Кернице, что в Городокском районе. Однако я упорно отказывался от перехода в «Динамо», хотя мне гарантировали квартиру в Киеве и возможность приобрести «Волгу». Не помогло «бело-синим» и традиционное в те времена давление на областную власть по партийной линии.

Припоминается, меня в межсезонье несколько недель прятали в одном из санаториев в Пицунде, а затем — в Ужгороде, ибо около моей квартиры во Львове дежурил наряд милиции… Поэтому в «Карпатах» «Волгу» я заслужил, а что касается микроклимата в команде, то он действительно оставлял желать лучшего, но напряженность возникла из-за того, что спонсоров с телевизорного завода почему-то стал не устраивать главный тренер Секеч…

Теперь о том, почему я не попал на Олимпиаду-80. Рулевой сборной СССР Константин Бесков на меня рассчитывал, но 3 мая 1980 года во Львове в поединке с минским «Динамо» защитник гостей Юрий Курненин в прыжке двумя ногами буквально уничтожил мое колено. Сразу стало очевидно, что без операции не обойтись, а про Олимпиаду можно забыть. Я сумел восстановиться лишь к концу сезона…

— Однако даже ваши уверенные действия не помогли «Карпатам» избежать вылета из высшей лиги…

— А шанс спастись был! В предпоследнем туре мы принимали одного из лидеров — московский «Спартак». На матче аншлаг —42 000 зрителей, которые неистово нас поддерживают. До финального свистка остается 10 минут, мы получаем право на 11-метровый, а счет — 0:0. Я был штатным пенальтистом, но груз ответственности был настолько велик, что не мог сойти с места, чтобы установить мяч на «точке». Хорошо, что подошел Андрей Баль, приобнял меня и сказал, что я обязательно забью. А как это сделать, если в рамке — лучший вратарь Союза Ринат Дасаев, который к тому же, чтобы вывести меня из равновесия, нахально улыбается? Дальше все было словно в тумане. Короткий разбег, Дасаев бросается в один угол, а я несильно качу мяч в противоположный… Уже потом, в раздевалке, партнеры удивлялись моему хладнокровию, а я молчал, ибо сам не знал, как так эффектно получилось. Когда же мы вышли из подтрибунного помещения, то болельщики подхватили нас и на руках понесли к клубному автобусу. Это был один из самых памятных моих голов в карьере, хотя та улыбка Дасаева еще долго стояла перед глазами.

Досадно только, что даже эта виктория над «Спартаком» не помогла удержаться в элите. Заключительный поединок мы проводили в Ростове с армейцами, которые уже закрепились в середине турнирной таблицы. Скорее всего, нас расхолодили наши же клубные руководители, которые утверждали, что, мол, ростовчане не против нам пособить. Однако эта информация не соответствовала действительности. Мы так и не сумели настроиться на борьбу и уступили, хотя нас, как оказалось, устраивала даже ничья.

- Но, как говорится, все, что ни делается, — к лучшему. После вылета из высшей лиги вас во Львове уже ничто не удерживало…

— Вы правы, и поскольку Валерий Лобановский и дальше надеялся, что впереди за «Динамо» будут играть Олег Блохин и Степан Юрчишин, то я согласился на переезд в Киев. Однако быстро убедился, что это нужно было делать раньше — до операции. И хотя Валерий Васильевич просил потерпеть, мне было сложновато выдерживать нагрузки. Тренировки были непродолжительные, но очень насыщенные. Лобановский требовал, чтобы все умели действовать в отборе и атаковали большими силами. А забегания на 50—70 метров просто изматывали. А тут еще как на зло меня периодически беспокоили боли в колене. И, сыграв один матч чемпионата и несколько кубковых, я убедил Валерия Васильевича отпустить меня домой…

Кстати, недолгое пребывание под опекой Лобановского, который всегда служил для меня образцом как тренер, запомнилось еще его регулярным участием в игре «американка». Только не путайте с разновидностью бильярда — речь о соперничестве на теннисном корте, когда определяется, кто мастеровитее в перебрасывании мяча через сетку в одно-два касания. И, знаете, в «Динамо» настоящими профи в «американке» были не только Лобановский, но и его помощники — Анатолий Пузач и Михаил Коман. Те уроки пошли мне на пользу, и, по крайней мере, в «Карпатах» равных мне в «американке» не было. Даже когда я тренировал…

— После выступлений за «Карпаты», СКА «Карпаты» вас судьба забросила аж в Ташкент, а затем вы куда-то исчезли…

— После непродолжительной командировки в Киев, меня уже преследовали травмы, и часто, как говорят, приходилось играть на уколах. Однако избежать очередного хирургического вмешательства не удалось. Когда снова вернулся в строй, то в виде поощрения мне было предложено поиграть за одну из групп советских войск за рубежом. Но ситуация кардинально изменилась после звонка Секеча, который возглавил «Пахтакор» и сказал, что с нетерпением ждет меня в Ташкенте. Наверное, не надо было соглашаться, ибо тренироваться и играть в страшную жару — это действительно издевательство над здоровьем. Только не подумайте, что я погнался за длинным рублем, условия в «Пахтакоре» были такие же, как в большинстве высшелиговых команд. И, поверьте, окончания сезона я ждал как манны небесной…

Вернувшись домой, решил взять паузу и тренировал местный аматорский коллектив, пока на одной из наших игр не появился Роман Покора, который работал начальником команды «Торпедо» из Луцка, и передал просьбу главного тренера Мирона Маркевича помочь волынянам. Вот так я снова возвратился в большой футбол — и думаю, что Маркевича не разочаровал.

— А как так получилось, что в своих последних командах —«Подолье» и «Карпатах» — вы действовали на позиции либеро?

— В свое время Иштван Секеч в «Карпатах» перевел меня из полузащиты в нападение, а когда возглавил «Подолье» и позвал к себе, то сказал, что с моим опытом и болячками мне проще будет играть на позиции заднего защитника. Кстати, это не мешало мне немало забивать. Пригодилось умение бить со стандартных положений. — Тем не менее, когда пришла пора повесить бутсы на гвоздь, вам почему-то не организовали прощальный матч…

Наверное, потому, что как-то плавно состоялся мой переход на тренерскую работу. Сначала я в «Карпатах» помогал Ростиславу Поточняку, а когда он ушел по состоянию здоровья, то мне сразу доверили стать у руля.

— А в своей тренерской карьере, какие сезоны вы считаете лучшими?

— Интересно было работать с ФК «Львов» в середине 90-х годов. Если бы у президента клуба Александра Диденко было больше средств, то мы еще тогда спокойно могли бы играть в высшей лиге, ведь среди моих подопечных были такие известные впоследствии футболисты, как Олег Гарас. Юрий Вирт, Дмитрий Семочко, Николай Лапко…

Запомнился и выход с «Карпатами» в финал Кубка Украины в 1999 году. Впрочем, тогда дать бой «звездному» составу «Динамо» было нереально. Дорого мне и непродолжительное, правда, пребывание в тренерском штабе юниорской сборной Украины. Это было для меня очень важно, ибо я несколько месяцев оставался без работы. Как-то встретил во Львове Анатолия Бузника, возглавлявшего юниоров. Когда он узнал, что я сижу без дела, то предложил стать его ассистентом. Вскоре я поехал с ним на общественных началах на один из этапов подготовки. Сперва все шло нормально, но в конце сбора я уже с трудом передвигался из-за болей в коленях — давали о себе знать старые травмы. Через несколько дней мне позвонил президент ФФУ Григорий Суркис, сказал, что в курсе моих проблем, нашел средства на операцию, а когда я восстановлюсь, то уже на официальном уровне буду помогать Бузнику. После этих слов Григория Михайловича я не смог сдержать слезы, ведь операция была дорогостоящая, к тому же, приходилось считать каждую копейку, ибо после смерти супруги я сам воспитывал двух дочерей.

— В последние годы вы в «Карпатах» были спортивным директором, а затем достаточно неожиданно стали помощником возглавившего «зелено-белых» Владимира Шарана…

— Мы довольно продуктивно сотрудничали с Олегом Кононовым, и в том, что команда два года подряд была пятой в Премьер-лиге, успешно выступала на международной арене, есть и моя заслуга. Что касается моей работе в тренерском штабе Владимира Шарана, то это была инициатива клубного руководства. К слову, на мой взгляд, в клубе поспешили с его отставкой. Сейчас я работаю в селекционной службе «Карпат», ищу талантливых ребят в группы подготовки. Но, думаю, что своего последнего слова как тренер я еще не сказал…